Нефтяная бомба

– Видите ли, – сказал я, помогая сделать правильные выводы, – больших проблем это не составляет. Я имею в виду то, что мистер Барски должен был мне дать. Я и не претендую на это, раз так получилось. Но дело в том, что эти пятьдесят тысяч, которые он взял у меня, они не мои. И мне за них придется отчитываться, понимаете?

– Да… да…

Американец бледнел все отчетливее.

– Поэтому все просто. Верните мне деньги и разойдемся. Или я найду способ слить это хотя бы через Викиликс, будь оно неладно. И все пойдет кувырком. У вас, я имею в виду.

– Но…

– Пригласите ваше начальство. Им отвечать, не вам. Не берите это на себя.

Американец вскакивает со стула, как будто его в пятую точку ужалила пчела.

– Да, сэр, отличная идея. Оставайтесь на месте, сэр…

Я останусь. Мне-то что…

Через несколько минут – поразительная быстрота, видимо бегом бежал – Адам Борн возвращается еще с одним человеком. Лет сорок, обветренная, загорелая кожа, ранняя седина в волосах. Усы с проседью, черные очки. Не спрашиваясь, он присаживается. Борн остается стоять.

– Сэр…

Цэрэушник – а это минимум начальник сектора – снимает очки, со стуком кладет их на стол. Презрительно, держа двумя пальцами, как будто боясь заразиться, смотрит на расписку. Точнее – ксерокопию расписки, я не дурак, чтобы оригинал сюда тащить.

– Бред, – негромко говорит он в пустоту и обращает свой взор на меня, грешного, – что вам здесь понадобилось?

– Ваш подчиненный не ввел вас в курс дела?

– Отвечайте на вопрос.

– Если кратко, то деньги. Пятьдесят тысяч долларов.

ЦРУшник отпихивает от себя ксерокопию расписки.

– Мистер… Худяков. Или как вас там… В чем смысл вашего визита, скажите честно?

– Я же сказал – деньги.

– Перестаньте. Я что, по-вашему, – идиот? Я выгляжу как идиот? Я действую как идиот?

– Отнюдь, сэр.

– Тогда почему русская разведка видит во мне идиота? Я что, похож на типа, который готов заплатить пятьдесят штук вот за эту фигню?

– Я не работаю на русскую разведку, – твердо говорю я.

– Да что вы говорите… А на кого, собственно, вы работаете? То, что вы работаете на себя самого, – это мы уже знаем. Про ваши махинации с золотом, с изъятыми ценностями – мы тоже знаем.

– При чем тут это? Речь про другое.

– Речь про то, что вы пришли сюда и делаете из меня идиота. Я не знаю, почему вы так решили, но передайте господину Черняхову, что с меня причитается. Это уже сверх предела.

– Сверх предела это будет, когда выйдет статья в «Нью-Йорк таймс».

Цэрэушник поднялся. Поманил пальцем сотрудника ДСС, который стоял на входе, баюкая на груди автомат.

– Мистер Худяков нас покидает, – заявил цэрэушник, – и прямо сейчас. Проследите, чтобы мистер Худяков был внесен в список нежелательных посетителей.

– Да, сэр.

– Вы об этом пожалеете! – заявил я, вставая.

Цэрэушник, ничего не отвечая, уходит.

Сопровождаемый агентом, иду в обратный путь. Стараясь не улыбаться – надеюсь, получается.

Не поняли? Да я только что поимел этих идиотов так, как и рассчитывал. Джейк Барски не мог работать один, у него были люди в посольстве, а может быть, все это и шло через посольство. Просто для передачи информации выбрали военного, чтобы лишний раз запутать следы. Нет никаких сомнений в том, что информация об обнаглевшем русском, посетившем посольство и требовавшем пятьдесят тысяч долларов, разойдется по всему посольству и всей станции ЦРУ. И имя Барски тоже будет названо. И те, кто работал с Барски, или те, на кого работал Барски, решат, что я ищу оборванный контакт с ними. И скорее всего – хотя бы во имя самосохранения – они решат выйти на меня, и как можно быстрее. Потому что в следующий раз я могу назвать и другие мои контакты, которые связывали меня с Барски. А насчет той информации, которую я сообщил, в лучшем случае сделают запрос, проведут проверку, и ничего не найдут. Сочтут, что я лжец, и закроют дело.

Так что дело сделано. Это американцы просвистели ситуацию вглухую, даже не попытались ни в чем разобраться. Не попытались установить мою потенциальную ценность, не попытались завербовать меня, хотя бы и не за пятьдесят тысяч долларов. Кретины, что тут скажешь. Потому они Бен Ладена и искали годами, и так и не нашли…

Агент выводит меня за забор.

– Сэр, полагаю, вам лучше держаться отсюда подальше, – напутствует он меня.

– Да пошли вы все! – раздраженно отвечаю я.

И гордо удаляюсь.

«Вольво» стоит в теньке. Водила, кажется, заснул – совсем мышей не ловят. Иногда думаю – хорошо водиле, сиди и баранку крути. Пока не взорвут. Хотя если водилу взорвут, то и пассажиров, по идее, тоже.

Сажусь в машину:

– Давай, просыпайся. Поехали…

Голова водителя валится набок. Я толкаю дверь… Только ноги почему-то не слушаются.

Приплыли…

Где-то в Ираке Точное время неизвестно

Очнулся я на стуле.

Голова болела, болело и тело, возможно – сломаны ребра. Я вдохнул, закашлялся. Больно, но терпимо. Бывает и хуже. Руки стянуты за спиной пластиковыми наручниками, ноги привязаны к ножкам массивного, сваренного из арматуры стула. Я пошатался – к полу не приделан.

– Не дергайся…