Нефтяная бомба

Израиль переварил большую еврейскую алию девяностых – из бывшего СССР, и свежая кровь, влитая в его жилы, сделала его куда жестче и сильнее. Конечно, попались в алие и такие скользкие мрази, как Борек Юхмин с его еврейским молодежным центром, но основа-то была здоровая. Советский еврей – это не европейский еврей, он родился и вырос в сверхдержаве, служил в армии, привык к не самым лучшим условиям жизни и не испытывает особой благодарности к Америке. В нем есть то, чего нет в европейцах, родившихся в маленьких и никому не интересных странах, – самость. Привычка жить, ни от кого не завися и ни к кому не испытывая благодарности. Для него Америка – не благодетель, позволяющий его стране жить, а в лучшем случае – партнер. Так что Израиль в стороне не останется и с повинной не пойдет. Это-то мне и надо.

Что-то происходит. Точнее, что-то готовится. Американцы и израильтяне владеют какими-то кусками информации. По моим прикидкам – израильтяне не просто владеют куском, а в чем-то замешаны. И они умеют здесь работать, чтобы довести дело до конца. Но у американцев есть одно преимущество – они могут прослушать любой канал связи на планете. А израильтяне с таким никогда не сталкивались, МОССАД не привык работать под профессиональным наблюдением. Если я столкну лбами ЦРУ и МОССАД, есть шанс, что ЦРУ сольет мне правдивую информацию, дабы наказать израильтян. Но есть также и шанс, что они договорятся, а мне – пустят пулю в лоб, чтобы не мешал внезапно возникшей трогательной дружбе. Такова игра. И я предпочитаю играть в нее, чтобы не играли на меня…

Лэнгли, штат Виргиния 22 мая

Алекс С. Подольски был совсем не супермен – просто добропорядочный и добросовестный американец, к которому, когда он еще учился на четвертом курсе Йеля, в баре подсел неприметный мужчина и как-то незаметно завел разговор, в конце которого последовало предложение поработать на Соединенные Штаты Америки. Тогда вербовать людей было легко – 2001 год, шок от падения башен в прямом эфире еще не стерся неумолимым бегом времени… Все было свежо, все происходило с ними. Надо быть американцем, чтобы понимать, какой это был шок… Русские, которые во время Второй мировой отбивали врага от Москвы и от Волги, у которых перебили полную школу детей, полную больницу, полный театральный зал, – этого не поймут. В Америке же сто пятьдесят лет не было серьезных войн… Даже и Гражданская по европейским меркам тянет на так… небольшую разборку феодальных баронов. Неожиданное и жестокое нападение, свершившееся в самом центре страны, дало американцам понять, что они уязвимы, что проблемы не отделены от них морями-океанами, что они здесь, рядом, за ближайшим углом. И с этим надо было что-то делать – американцы вообще люди действия.

Так Алекс Подольски попал в ЦРУ.

Его нельзя было назвать героем, он был просто добросовестным исполнителем, не хватал звезд с неба, но и не заваливал порученную работу. Как и все офицеры его ранга, он имел в деле запись о пребывании на станции в зоне активного конфликта и в зоне повышенного риска. Он провел девять месяцев на станции ЦРУ в Багдаде в 2008-м. Затем его перевели на станцию в Пешаваре, откуда он был вынужден сматываться после того, как пакистанская контрразведка ИСИ решила их убить и выдала часть известных ей сотрудников ЦРУ моджахедам, в их числе был начальник станции по имени Рифт Виденс и несколько других сотрудников, в том числе Подольски. С тех пор он успел побывать начальником станции в Сингапуре, потом его перебросили в Москву, тоже начальником станции, и после возвращения назначили главой сектора «Россия» в департаменте постсоветских стран и стран Восточной Европы. Тридцать лет назад такое назначение гарантировало бы ему быстрый и звездный карьерный рост – но не теперь. Теперь назначение на Россию означало мигрень, возможно – язву и медленное угасание карьеры. У Америки теперь были другие приоритеты, и в рост шли те, кто знал арабский, пушту, урду, нахин, сомалику, африкаанс и другие языки из зоны вооруженных конфликтов. В его департаменте некоторые перспективы были на «постсоветских странах», но он-то сидел на России. А работенка это была – не бей лежачего…

В этот день Подольски выехал из гаража как всегда с опозданием примерно на тридцать минут – хоть аврала не было, но хорошим тоном было задерживаться на работе. Август еще не наступил, но на Восточном побережье столбик термометра вплотную подобрался к отметке 100 градусов по Фаренгейту, и нечем было дышать. Свой новенький «Форд Эксплорер», который он забрал из дилерского салона только на прошлой неделе, Алекс Подольски направил в сторону объездной. Так… Вовремя вспомнил…

Готовить дома ужин не хотелось. Проблем с этим не было – все ЦРУ обедает в «Маклин», громадном торговом центре неподалеку от здания управления, где есть рестораны на любой вкус. Любимый ресторан Алекса называется «Афганская долина». Подольски не отличался особыми вкусами – среднеамериканская еда его вполне устраивала…