Нефтяная Венера

Чтобы ухаживать за Ваней, мама бросила работу, увлеклась религиями, гаданиями и разговорами с Высшими Космическими Силами. Ответы этих самых сил передавал маятник. До недавних пор она переводила деньги целителю Семенкову за то, что тот «дистанционно лечил» Ваню. Свела знакомство с ясновидящей Ириной, бывшим бухгалтером. Историю жизни этой самой ясновидящей мама часто пересказывала с благоговением: «У Иры мать – ведьма. Когда Ира отказалась тоже стать ведьмой, мать навела на нее черномагические программы и чуть не убила. Ира перенесла клиническую смерть, но выжила. Там, – мать показывала пальцем в неопределенном направлении, – Ира разговаривала с Иисусом Христом. Он сказал, что ей рано умирать, у нее есть миссия на Земле…»

– О, какие у вас качели! – с преувеличенным восторгом воскликнул я, чтобы сменить тему. Ваня тут же плюхнулся на них, принялся раскачиваться, демонстрируя достоинства качелей.

– Мне маятник сказал, что на тебя навели порчу, – сообщила мать под визгливый аккомпанемент качельных болтов. – Я тоже в молодости ни во что не верила. Только Бог может помочь. Молись Богу. У тебя грехов много. Я уже сняла с тебя четыреста грехов из прошлых жизней, чищу твою карму, но ты сам тоже должен молиться.

– Мам, я молюсь.

– Весь в отца! Ни во что не веришь! У тебя здоровье из-за этого плохое, все лицо в прыщах!

– В каких прыщах?.. – Я машинально ощупал щеки.

– Ну не сейчас, так раньше, – буркнула она и отвернулась. – Я определила твои грехи из прошлых жизней: прелюбодеяние, предательство… И все потому, что ты в Бога не веришь!

– Да откуда ты знаешь, верю я или не верю?!

Ваня спрятался на веранде, закрыв уши ладонями.

– Молиться надо! Уважаемый Иисус Христос, помогите мне, пожалуйста… и так далее! Ты молишься?!

– Да пошла ты!

– Федь, не груби матери! – Лицо отца потемнело. Отсутствие выдержки мне досталось от него.

Замахав руками, я пошел в сад. Мимо старой теплицы, превращенной в беседку. Мимо грядок моркови, парника с помидорами. Мимо корявых яблонь, кора на них шелушится так же, как краска на заборе и на голубых ставнях дома. За яблонями сосны и осины. Шершавые, морщинистые стволы. Точно кожа на лицах хозяев.

Пинаю первое, что попадается. Игрушечный железный грузовичок. Он влетает в стекло теплицы. Звон. Палец на ноге ушиб… Злость мигом прошла. Потираю ногу, сажусь на корточки, беру грузовичок на руки, как ребенка. Он заржавел и грустно поскрипывает. Извини, старина.

Скоро я отсюда свалю. Минимум несколько месяцев все это будет от меня за тысячи километров.

Я вернулся к дому. Отец с Ваней сидели на ступеньках веранды. Матери нет.

– Ты полегче с ней, человек нервный, понимать надо… – начал отец, морщась так, как морщатся, говоря о чем-то пустяковом.

Я устроился рядом. Три мужчины, три поколения семьи сидели на пороге дома, построенного их предком, моим дедом, папиным отцом, Ваниным прадедом. Он был героем войны, генералом, получил этот участок в конце сороковых, поставил дом. Большую часть первого этажа занимает просторная гостиная. Рядом бывшая моя, а теперь мамина комната, в которой спит и Ваня, за стенкой кухня и душ с туалетом. На втором этаже две спальни: отцовская и пустующая, захламленная. Большая летняя веранда застеклена ромбами. В середине веранды круглый стол, накрытый выцветшей клеенкой в арбузах и грушах. Вокруг стола продавленные плетеные кресла.

– Когда она соберется? – спросил я отца.

– Сейчас. Ей касторки надо выпить перед УЗИ. Чайку не хочешь?

– Зачем касторки?

– Слабительное. Меня срочно в аптеку гоняла.

Я фыркнул, демонстрируя презрение к материнским заскокам.

– Она всех нас переживет!

Отец встал, кряхтя, схватившись за спину, подошел к столу, налил мне чаю, предложил сырники.

– Только испек. Попробуй.

Как всегда, вкусно.

– Мы вот с Ваней скоро дворниками устроимся. – Он обнял Ваню, тот улыбнулся. Так улыбаются снеговики, у которых рот длинным полукругом.

– Дворниками – куда?

– В «Медитеранэ».

«Медитеранэ» – французский ресторан в боковом крыле дома, где у родителей квартира.

– Я люблю чистоту, – подтвердил свои намерения Ваня.

– Билеты уже купил? – спросил отец.

– Через пять дней вылетаю.

На веранду вышла мама, обратилась к отцу:

– Не видел, куда я масло поставила?

– Я же тебе его дал.

– Забыла с вами, куда дела.

– Это не оно, случайно? – Я показал на пузырек, притаившийся за банкой с вареньем.

– Дай сюда.

Протянул ей пузырек. Она, не глядя, принялась скручивать крышечку.

– Ты, конечно, опять будешь меня ругать, но я узнала, почему все ТАК случилось.

«Сейчас пойдет речь о причине Ваниной болезни», – безразлично подумал я.

– На его семье проклятье! – произнесла мама, указывая на отца. – У них в роду были колдуны.

– Ну, началось… – протяжно вздохнул отец и хлопнул меня по колену.

– А еще у Лены был какой-то Андрей, который навел порчу.

– Какой Андрей? Зачем ему наводить порчу?

– Федь, ну хоть ты можешь не реагировать?!

– Не знаю, какой Андрей! Мне маятник сказал. Он из ревности.

– Пятнадцать лет прошло! Пятнадцать… А чем это воняет?..

Мама посмотрела на меня укоризненно и опрокинула пузырек в рот.