Нефтяной король: Секретная жизнь Марка Рича

Рич, который всегда старался держаться «вне политики», все глубже погружался в политическую мясорубку. Американские политики, помимо смертного греха торговли с Ираном Хомейни, ставили ему в вину возможные сделки с Муаммаром Каддафи «после того, как нефтяные компании США полностью покинули» Ливию{26}.

Они обвиняли Рича в том, что он поставлял пшеницу в СССР после американского эмбарго, вызванного вторжением Советов в 1980 г. в Афганистан. «Мистер Рич официально обвиняется в том, что более 20 лет торговал практически со всеми врагами Соединенных Штатов и со многими странами, находившимися под эмбарго», – заявил влиятельный конгрессмен Дэн Бертон, глава Комитета по надзору, после публикации доклада комитета о Риче{27}.

Антисемитские стереотипы

Безродный космополит-капиталист, сотрудничающий с врагом. Спекулянт, который сам ничего не производит, наживаясь за чужой счет. Вероломный барышник, готовый покинуть свою страну и отказаться от ее гражданства, лишь бы не платить налоги. Однажды в швейцарском парламенте Рича обвинили в том, что он «сосет кровь из третьего мира». Критики Рича, возможно, и не улавливали отзвук антисемитских стереотипов в этих обвинениях. Лишь немногие мои собеседники считали антисемитизм одной из причин столь яростного преследования Рича, в то время как другие нефтяные компании, действовавшие в том же ключе, встречали обхождение гораздо более мягкое.

«Я не люблю понятие "антисемитизм", потому что его можно навесить как ярлык на любую критику, – сказал мне Авнер Азулай. – Очень часто обвинение в антисемитизме не имеет под собой оснований, но в случае с Марком это действительно проблема».

Азулай, бывший офицер израильской разведки «Моссад», – один из ближайших друзей Рича, много сделавший для того, чтобы он получил помилование.

«Рич – парвеню. Он не из американского истеблишмента и к тому же еврей. Для меня очевидно, что часть американской верхушки – "белой протестантской" элиты – настроена антисемитски», – сказал старый компаньон Рича, с самого начала внимательно следивший за его делом.

Так что же, в этом деле есть антисемитская подоплека? «Вполне возможно, – считает сам Рич. – Я легкая добыча: одиночка, заработал много денег, еврей». Однако Сэнди Вайнберг, помощник федерального прокурора, который начал и серьезно продвинул уголовное расследование против Рича, иначе отреагировал на этот вопрос: отхлебнул минералки из бутылки «Перье» и впервые перешел на повышенные тона. «Мой отец был еврей из Бруклина. Он подвергался дискриминации за то, что был евреем», – гневно сказал он.

Мы сидели в его кабинете на 13-м этаже здания Bank of America, откуда открывался потрясающий вид на Тампу (город на юге Флориды) и соседний Сент-Питерсберг.

«Главное умение Рича – это выживание», – однажды очень к месту заметил журналист из журнала Fortune.

Эту фразу Рич мог бы сделать своим девизом. В детстве ему пришлось бежать из Бельгии, и это событие сильно повлияло на него. Рич не любит об этом говорить, но мое подозрение он подтвердил: «Вынужденная эмиграция вселила в меня стремление к независимости». Рич вообще часто использует слово «независимость», в том числе и когда я спрашиваю, что для него значит его несметное богатство. «Богатство всегда означало независимость», – отвечает он.

У Рича типичная ментальность эмигранта, который всего добивается самостоятельно и который хочет показать всему свету, чего он достиг. Он жаждал успеха, и этой жажды хватило, чтобы проложить себе путь из скромной квартирки на Холли-стрит, 4404 в Канзас-Сити, штат Миссури до десятикомнатных апартаментов на Парк-авеню в Манхэттене. «Он со своей мотивацией и энергией спортсмена стремился быстрее думать, упорнее работать и достигать большего, чем другие», – сказал мне Карл Рейхмут, совладелец частного банка, много лет знакомый с Ричем.