Нефтяной король: Секретная жизнь Марка Рича

Швейцарский чиновник высшего ранга, занимавшийся этим делом, сказал мне: «Тот, кто ждет помощи от Швейцарии, не должен одновременно игнорировать швейцарские законы, осуществляя принудительные действия. Годом ранее мы бы весьма благосклонно отреагировали на запрос об аресте». Юрг Лейтерт, со своей стороны, вспоминает, как в самом начале этой истории, когда он общался с министром юстиции Куртом Фурглером, министр сказал ему прямым текстом: «Отдайте американцам то, что им нужно». Именно этого больше всего опасались адвокаты Рича, понимавшие, что швейцарское правительство стремится сохранять добрые отношения с Соединенными Штатами. «Хуже всего был запрос об экстрадиции, — говорил мне Андре Вики. — Нам, по крайней мере, удалось оградить Марка Рича и Пинкуса Грина от ареста в ожидании экстрадиции».

Что бы случилось, если бы Джулиани послал запрос на экстрадицию в 1983 г.? Из слов швейцарских дипломатов становится понятно, что Ричу грозило как минимум предварительное заключение в ожидании экстрадиции (как это произошло с режиссером Романом Полански в 2009 г. в Цюрихе, когда американцы потребовали его экстрадиции). Вопрос, были ли обвинения достаточными для выдачи Рича американцам, остается спорным. Так или иначе в этом случае вся наша история — включая готовность Рича сотрудничать со следствием — наверняка приняла бы совсем другой оборот. Но ловкий прокурор Джулиани, который всегда понимал, как будет лучше для его карьеры, упустил уникальную возможность арестовать Рича.

Американский юридический изоляционизм

Американские власти знали, как важно добиться временного ареста. «Обычно временный арест беглеца является ключевым условием успешной экстрадиции, — рассказывал впоследствии Элвин Лодиш, бывший юрист Управления внешних связей Министерства юстиции США. — После временного ареста удается быстро завершить многие дела. Добиться временного ареста значительно проще, чем полной экстрадиции».[133]

Но добиться временного ареста мешало поведение Джулиани, действовавшего в манере «крутого шерифа». Это был один из первых случаев американского юридического (и политического) изоляционизма — тенденции американских властей игнорировать другие юрисдикции. Эта стратегия завела Соединенные Штаты в тупик. Оглядываясь в прошлое, нельзя не поразиться поведению самой могучей страны мира: похоже, она не создавала стратегические альянсы, не имела внятной стратегии, игнорировала политическую реальность и не боялась растерять друзей и союзников.

Установка Джулиани «сначала стреляй, потом задавай вопросы» завела всех в «бесплодный тупик», как выразился дипломат из Берна, которому поручили это дело. «Окно возможностей», настежь распахнутое летом 1983 г., оказалось заперто и забрано решеткой годом позже. Помощник прокурора Вайнберг, говорил Лейтерт, «вел себя по отношению ко мне крайне агрессивно и невежливо, словно я представитель банановой республики или незаконного правительства». Обращаясь за информацией и помощью, не стоит так себя вести. Неудивительно, что Лейтерт вскоре решил, что обвинители «не заинтересованы в том, чтобы найти выход». Краткий и уместный комментарий британского журнала Economist гласил: «Своими неуместными действиями [американцы] настроили против себя разобиженных швейцарцев».[134]

Швейцарцы, чья неуступчивость перед более крупными странами помогала им побеждать и сохранять независимость на протяжении столетий, не собирались уступать давлению. Они считали поведение США особенно оскорбительным в свете того, что Швейцария представляла американские интересы в Гаване со времени разрыва дипломатических отношений с Кубой в январе 1961 г. и в Тегеране после кризиса с заложниками 1979 г.

Правовые действия Соединенных Штатов в деле Марка Рича критиковали и другие независимые наблюдатели. «Судебный процесс Марка Рича… можно использовать как учебный пример того, как не следует добиваться успешного межправительственного сотрудничества», — высказался Росс Макдональд, один из ведущих налоговых экспертов Соединенных Штатов.[135] Американские власти «совершенно не думали о согласовании интересов сторон, — предостерегал Гарольд Майер, в то время советник по вопросам международного права в Госдепартаменте США. — Самое жесткое противостояние с наибольшим разрушительным потенциалом для дружественных политических и экономических отношений… происходит, когда Соединенные Штаты, не дожидаясь политического решения своих судебных или иных органов, пытаются употребить власть против лиц или организаций, требуя или запрещая действие или бездействие за пределами США, что входит в противоречие с законами или принципами иностранного суверенного государства».[136]