Негаданное счастье

– Ох, Гладильникова, какая же ты отсталая и темная. Совсем в своей библиотеке закисла. Представители животного мира тут совершенно ни при чем. Хомяки очень симпатичные зверьки, я к ним хорошо отношусь. А вот мужики-хомяки – это совершенно другая история. Набьют щеки про запас за чужой счет и хитрыми заплывшими глазенками так и шарят туда-сюда в надежде стибрить еще жратвы на халяву. Ненавижу отродье. Вот твой Аркадий как раз и есть самый яркий представитель этой щекастой породы. Говоришь, на молодке женился. Отлично. Давай, Гладильникова, выпьем за его нелегкое личное счастье. Что-то мне подсказывает, что эта девка ему отомстит с лихвой за твою несложившуюся жизнь. Теперь у него совершенно другая весовая категория. Мало ему не покажется, это я тебе точно говорю. Навряд ли эта красавица будет ему каждый день свежий бульончик варить, котлетки на пару готовить и таблеточки подавать в назначенный час.

– Да оставь ты в покое Аркадия. – Виктория Михайловна болезненно сомкнула на переносице брови. – Что было, то было. Все уже давно отболело. Я не держу зла на него, если честно. Надя, неужели нам больше не о чем поговорить? Мы столько лет не виделись, а оказывается, много лет живем рядом. О себе лучше расскажи. Как ты, я слышала, что ты уехала в Германию после окончания института.

– А, – беспечно махнула рукой Надежда. – Это было так давно, по молодости, по глупости. Тогда заграница казалась раем. Хотелось из совка свалить. Джинсы купить в магазине, а не у спекулянтов за баснословные деньги. Забыть про очередной съезд партии и пожить по-человечески. А вышло все странно. Честно тебе скажу, фигня все это счастье за границей, вымысел и сказки. Ничего интересного за кордоном нет. Меня только на полтора года хватило. Чуть не сдохла от тоски. Выхолощенные все, как на подбор. Все у них по расписанию, все время улыбаются, как жизнерадостные идиоты. У меня там скулы все время болели от напряжения. Куда ни ткнешься, кругом сплошной порядок и зеленая тоска. Чисто, стерильно, и все время зевать хочется. Ты пробовала жить в лубочном домике? Вот то-то же. Нельзя просто так, потому что загорелся олимпийский огонь, или душа праздника требует, запросто завалиться к соседям без предупреждения. Выпить, повисеть на люстре, песни попеть во весь голос, анекдот хороший рассказать.

Они этого не понимают. То ли устроены по-другому, то ли кровь у них другого состава. Вроде люди неплохие, но неживые какие-то. Три качества у нации – улыбаются, считают все время, как живые калькуляторы, и плотно кушают. Лопают вкусно и сытно, не вопрос. Но очень скоро начинаешь понимать, что счастье совсем не в этом.

Короче, к черту все воспоминания и ошибки молодости. Ошибки – это ерунда. Их все совершают. Только потом одни делают правильные выводы и достигают чего-то в этой жизни, а другие с маниакальной настойчивостью продолжают по сто раз наступать на одни и те же грабли. Вот и вся разница между людьми.

– Ты ничуть не изменилась.

– Конечно. – Надежда удивленно глянула на приятельницу. – А что, для тебя тайна великая, что люди практически не меняются с годами? Они, милая, только стареют и притворяются мудрыми. Игра такая. А на самом деле мало что меняется в этой жизни. Пожалуй, только груз ответственности. Ты, кстати, тоже почти не изменилась. Я тебя сразу узнала. Ну что, дернем по коктейльчику на десерт? Ты как?

– Я, Наденька, пас.

– Ну что ж, дорогая, хозяин, как говорится, барин. Тогда пойдем. Тем более что нам практически по пути.

Женщины вышли из кафе на улицу. Вечер встречи с юностью закончился.

Глава 7

Встреча с Надеждой произвела на Викторию Михайловну сильное впечатление, заставила о многом задуматься и некоторые собственные жизненные устои пересмотреть. Надежда, безусловно, была человеком неординарным, не женщина, а сплошной напор и натиск. Это немножечко коробило, потому что у нее были совсем другой характер и иное понимание жизни и вечных ценностей. С другой стороны, Добровольская выглядела отлично, была довольна собой и жизнью, носа не задирала, наоборот, пыталась протянуть руку помощи. Что толку, что она сама себя по жизни изводила и вечно находилась в состоянии самоедства? Кому от этого лучше?