Негаданное счастье

Она вышла из кабинета походкой куклы, у которой заело механизм, закрыла аккуратно дверь и обессиленно оперлась о стену. Постояла секунду, приходя в себя, и отправилась на кухню. Щелкнула кнопкой чайника, нашла чашки. Вот тебе и казус. Сколько раз она представляла себе встречу с этим человеком, фантазировала, придумывала разные варианты, а как все повернулось. В самых смелых мечтаниях она не могла себе представить, что Балканский собственной персоной появится в ее скромном кабинете да еще попросит напоить его кофе. Господи, она же не знает, какой кофе он предпочитает. С сахаром, без сахара, с молоком, без молока, растворимый? А чего так волноваться? Ничего на самом деле не происходит. Начальник пришел выразить благодарность, это его хорошо характеризует. Воспитывали мальчика правильно. Ведь если разобраться по большому счету, она оказала ему неоценимую услугу. Это нормальная реакция. Так себя ведут все цивилизованные люди. Отчего же безмятежное сердце колотится как сумасшедшее? Не надо преувеличивать внимания господина Балканского к собственной персоне и выдумывать всякие глупости. Во-первых, она пережила нешуточное потрясение. Одно укрощение огнетушителя чего стоило, во-вторых, у нее была бессонная и не самая лучшая в жизни ночь. Он кофе попросил, потому что захотел, а не потому что сражен неземной красотой и стремится наладить неформальные, так сказать, отношения.

– Виктория Михайловна, – помешивая горячий кофе, задумчиво спросил Балканский, – мы с вами нигде раньше не встречались? – И бросил на подчиненную колючий и внимательный взгляд.

– Нет, – чересчур поспешно и слишком горячо отозвалась Виктория Михайловна.

– А у меня стойкое ощущение, что я вас где-то видел. – Президент смотрел очень пристально и внимательно, не отводя глаз, словно искал ответ на мучительный вопрос. Виктория Михайловна внутренне съежилась. Уж больно строг. Она врать не умеет. Лучше отвести глаза, чтобы не сорваться.

– Да господь с вами, Геннадий Николаевич. Где вы могли меня видеть. У нас с вами слишком разное общественное положение. Вряд ли наши пути когда-нибудь пересекались. – Виктория Михайловна еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться. Она мысленно примеривала президенту ватные брови и бороду. Получалось очень смешно. Интересно, с чего ему в голову взбрела мысль изображать из себя Деда Мороза в ночь тридцать первого декабря и разносить детишкам подарки? Волнение ее улетучилось. Балканский ее не помнил, и это очень хорошо. Ее все устраивало. Увольнение ей точно не грозило, а это значило, что все ее опасения напрасны.

– Спасибо за кофе, Виктория Михайловна, мне пора, – проговорил Геннадий Николаевич. В словах не было ничего необычного, но прозвучали они недовольно.

– Вы даже кофе не попробовали, – растерялась Виктория Михайловна.

– В следующий раз. Не забудьте, пожалуйста, зайти в отдел кадров за приказом. – Балканский поднялся.

– За каким приказом? – У Виктории Михайловны екнуло сердце.

– Поощрительным, конечно. Чего вы так испугались? – Балканский улыбнулся.

– Да, да, конечно. Спасибо.

– Вам спасибо. Вы молодчина и очень отважная женщина. Честно признайтесь, было страшно?

– Очень, – искренне ответила Виктория Михайловна.

– Я так примерно и думал. Не провожайте. До свидания. – Балканский протянул руку.

Виктория Михайловна оторопела, но быстро пришла в себя. Правильно, она для него не женщина, а коллега. Вполне естественный жест. Она протянула правую руку навстречу, почему-то очень хотелось зажмуриться. Ее ладошка утонула в огромной ручище Геннадия Николаевича. Он осторожно потряс ее пальчики, отпустил, резко повернулся и направился к выходу.

– До свидания, всего хорошего. – Слова Виктории Михайловны были адресованы спине президента, потому что он сам уже почти скрылся за дверью.

Виктория Михайловна не могла прийти в себя очень долго. Чудеса, да и только. Сам президент не побрезговал выразить благодарность. Но это еще полбеды. Она теперь не сомневалась, что именно Геннадий Николаевич ввалился пьяным в ее прихожую в новогоднюю ночь. Ситуация была настолько странная и запутанная, что объяснить происходящее она не могла. И еще она знала одно: никогда в жизни она не испытывала такого необъяснимого волнения при виде мужчины. Да что там при виде. Если быть честной, в последние месяцы не проходило и дня, чтобы она не думала о нем. Только не хватало на старости лет влюбиться. Стыдобища.

Глава 9