Негасимое пламя

— Джессамин… я причинил вам горе… поверьте, я этого не хотел. Вы ведь и сами понимаете, что брат ваш не в состоянии управлять замком. Кэрли нужен другой хозяин, настоящий мужчина, вроде вашего покойного отца. Думаю, я как раз и есть такой человек. К несчастью, почему-то ни вы, ни Уолтер упорно не хотите этого понимать. А мне, представьте себе, ненавистна даже мысль о том, чтобы силой отобрать у вас замок. — Заметив, как она ошеломлена, Ральф чуть заметно усмехнулся: — Как видите, я вовсе не чудовище. Обычный солдат, привыкший, чтобы его приказам повиновались беспрекословно. Вот и все,

ничего больше. К тому же я совсем не возражаю, чтобы Уолтер и дальше играл в лорда. Мне это неинтересно, достаточно того, что реальная власть будет в моих руках.

— А я… какую роль вы отводите мне?

— Ах, Джессамин, не стоит притворяться, что вы и впрямь такая дурочка, которой хотите казаться! Естественно, вы станете моей женой. Думаю, вы сами согласитесь, что это намного удобнее, нежели оставаться пленницей в вашей башне!

— Вы хотите сказать… я буду либо вашей женой, либо пленницей?!

— Конечно. Я всегда догадывался, что вы на редкость умная женщина. Должен признаться, когда в тот день вы накинулись па меня с яростью дикой кошки, когда проклинали меня на чем свет стоит, я с трудом удержался, чтобы не вонзить свой кинжал в ваше коварное сердце. Но я справедливый человек и, поостыв немного, понял и простил ваш гнев. Я даже согласен подарить вам другую собаку… к счастью, это нетрудно.

— Нет!

Он равнодушно передернул плечами;

— Как угодно.

— Мне нужна свобода, понимаете? Если уж я пленница в своем доме, так по крайней мере не держите меня и башне! Неужели вы запретите мне ходить куда вздумается?

— Теперь это мой замок, не забывайте об этом. Вы слышали мои условия. Торговаться я не привык.

— Что будет с Уолтером?

— А что такое?

— Ему нужен настой из лекарственных трав, который я даю ему постоянно, чтобы избежать приступов. Если вы будете держать меня в башне, я не смогу этого делать.

— Вы останетесь в башне, пока не решитесь принять мои условия.

Джессамин поняла, что он не намерен отступать, и ее охватил страх.

— Тогда прикажите, чтобы это делали слуги, я научу их.

— Нет. Хватит с меня нежностей. С сегодняшнего дня это забота лорда Уолтера. Ему давно нужно было преподать урок, и немного строгости ему не помешает. Вы сами знаете, что он — донельзя избалованный, испорченный ребенок, так и не ставший взрослым. К тому же привыкший топить свои огорчения в бутылке. Поправьте меня, если я ошибаюсь. Уолтер может и дальше корчить из себя владетельного лорда, пока меня это устраивает… лишь бы не путался под ногами. В нашей сделке для него нет места. Когда вы передумаете и согласитесь отдать мне свою руку, только тогда вы получите свободу, о которой мечтаете. А до тех пор будете наслаждаться одиночеством… в своей комнате.

Бешенство захлестнуло Джессамин с такой силой, что она испугалась. Она больше не могла молча сидеть и выслушивать приказы.

— Желаю и вам наслаждаться тем временем, которое вы проведете в Кэрли, сэр Ральф, потому что, клянусь всем, что для меня свято, вы так и состаритесь, ожидая, когда я стану вашей женой!

Лицо его потемнело от гнева, и краем глаза она заметила, как он с силой стиснул подлокотники кресла.

— Вы сами сделали свой выбор, леди, — тихо произнес он, стараясь унять терзавшую его злобу.

— Именно так… я скорее умру, чем выйду за вас замуж!

Схватив стоявший перед ней тяжелый кубок с вином, Джессамин выплеснула его содержимое в лицо сэру Ральфу.

С яростным ревом он вскочил на ноги. Багрово-красная жидкость уродливыми пятнами пропитала роскошный бархат его камзола. Кликнув стражу, Ральф приказал им скрутить руки стоявшей перед ним Джессамин.

— Отведите ее обратно в комнату. Девчонке следует поучиться, как себя вести! — прохрипел Уоррен и выскочил из зала, чтобы не дать волю овладевшему им бешенству. В эту минуту он мог убить ее собственными руками.

Глава 18

К тому времени когда Джессамин довелось в следующий раз покинуть свою комнату, март был уже в самом разгаре. Но не прошло и получаса, как она вернулась назад в башню, ставшую для нее тюрьмой, наотрез отказавшись от предложения сэра Ральфа.

Она уселась на подоконник, с тоской вглядываясь вдаль, где буйно зеленела трава. Неужели она обречена на подобную жизнь и теперь ее, словно какую-то фамильную реликвию, будут раз в месяц извлекать на свет Божий, выбивать пыль, проветривать и разглядывать, чтобы потом снова убрать подальше?! Стоит только ответить согласием сэру Ральфу, и можно наслаждаться свободой! При этой мысли слезы навернулись ей на глаза. Согласись она стать его женой — и двери тюрьмы распахнутся перед ней. Это было единственное условие, которое ей поставили.

Но тюрьма — не единственное наказание, которому ее подвергли.