Негасимое пламя

— Я и не жду! — Дэвид презрительным жестом стряхнул пепел на издательский ковер. — Но я думал, что на тебя произведут впечатление упомянутые в моей статье факты, разумность самого подхода к теме. В конце концов, я цитировал высказывания виднейших ученых современности; то, что они говорили о последствиях ядерных испытаний и глобальной войны.

— Тебе нет необходимости разъяснять мне все это, дружище, — заметил Карлайл, нетерпеливо перебирая гранки. — Я не хуже тебя знаю положение вещей, по изменить что-либо явно не в моих возможностях.

— Будь у тебя хотя бы мужество букашки, ты бы отважился напечатать эту статью, — вспылил Дэвид. — И пусть бы люди узнали правду о чудовищных планах уничтожения человечества, в которые их втягивают обманом.

— Что поделать! Очевидно, у меня нет мужества букашки, — раздраженно ответил Карлайл. — Кроме того, я уверен, что ты кипятишься впустую. Бессмысленно рассчитывать, что народ в силах приостаповить гонку вооружений. Народ беспомощен. Он не может даже избрать правительства, способного что-то предпринять в этом направлении. Скорее оно продастся американцам. Я не собираюсь приносить себя в жертву и рисковать потерей места из-за этих твоих проклятых масс. Достаточно я навидался, как они предавали своих же защитников!

— А почему? — горячо спросил Дэвид. — Потому, что мы с тобой заморочили им голову и сами же подстрекали к этому!

— Будь у них хоть капля здравого смысла, их бы не удалось заморочить! — ответил Карлайл. — Сильные мира сего — вот к кому ты должен обращаться, Дэйв. Убеди их, что эта война, если она будет, — не принесет им выгоды, что их ждет неминуемая гибель, так же, как пацифистов и коммунистов.

Дэвид язвительно усмехнулся.

— Так вот почему они начинают говорить, что третья мировая война не так уж неизбежна, и все-таки продолжают накапливать бомбы и ракеты и строят военные ба-вы, чтобы сделать ее возможной. «Превентивная война», как теперь говорят, звучит, видимо, эффектнее, чем «холодная война». Но если какой-нибудь идиот, вроде Форрестола, впадет в истерику и нажмет по ошибке кнопку, может начаться черт знает какая катавасия. Ты знаешь не хуже меня, Джеймс, таких безумцев сейчас хоть отбавляй, тех, кто горит желанием во что бы то ни стало «нажать кнопку» войны. И конечно же, люди, подобные нам с тобой, имеющие чувство ответственности, должны сделать все, чтобы это предотвратить.

— Послушай, Дэйв, — Карлайл подался вперед, лицо его вдруг стало серьезным, черты обозначились резче. — Тут я с тобой согласен. И мне хотелось бы сунуть им палку в колеса. Я всегда старался дать возможность и другой стороне высказаться на страницах газеты. Но я не одобряю твою тактику битья обухом по голове. Приходится быть осторожным в подходе к дискуссионным темам.

— Мудрость змеи в ворковании голубя, — уточнил Дэвид.

— Я не против мудрости змеи или воркования голубя, — отпарировал Джеймс, — но я против криков какаду.

— Что ж, в моей статье были такие крики?

— Вот именно, дорогой мой. Адский пламень и проклятья на голову поджигателей войны и атомных маньяков.

— Чего я им и желаю! — Дэвид прибег к своему уменью ловко выходить из положения: — Только мне казалось, что я закамуфлировал свои пожелания приятной рассудительностью и блестками иронии.

— Камуфляж блистает своим отсутствием, — сухо ответил Карлайл.

— Потому-то ты и послал мне «редакторское сожаление»?

— А что мне оставалось делать, черт возьми! — Карлайл заерзал в кресле, словно стараясь вывернуться из затруднительной ситуации. — Не мог же я сказать тебе, что твоя статья — блестящее произведение и ее надо напечатать, даже если это будет стоить мне моей должности. Я думал, что ты оценишь шутку.

— Шутка не в моем вкусе, — ответил Дэвид, польщенный, однако, похвалой. — Признаюсь, твой отказ обозлил меня. Прости, что помешал тебе, но мне хотелось разобраться и попять, почему ты так беспардонно обошелся со мною.

Дэвид встал и направился к двери.

— Что ты собираешься делать? — Карлайл поднялся, чтобы удержать его.

— Еще не знаю. Попробую заняться свободной журналистикой. Сейчас собираю материал для серии очерков «Что говорит народ о ядерных испытаниях и разоружении».

— Дай мне взглянуть, если у тебя будет на то желание.

Задетый едва уловимой покровительственной интонацией, с какой было сделано это предложение, Дэвид ответил в том же тоне:

— Не уверен, что они будут достаточно благонамеренны для «Эры».

Еще совсем недавно он и Джеймс Карлайл были на равных правах, как главные редакторы своих газет, и ему была неприятна перемена в отношении к нему Карлайла. Если на то пошло, Дэвид знал, что он уже доказал свое превосходство над ним, как журналист; его живой слог и уменье улавливать новости не раз побивали Карлайла в их борьбе за популярность газеты. Карлайл и сам признавал это иной раз, когда им случалось в воскресное утро играть в гольф или встречаться в клубе за партией шахмат.