Негасимое пламя (СИ)

Дранок довольно гоготнул от повозки. Яр не без труда задушил желание магией подправить полёт клинка, чтобы проучить белобрысого. Сокол – прожжённый чёрт, быстро сообразит, что к чему. Нарост на толстом стволе граба, почти лишённого мёртвой листвы, и впрямь походил на шишку: узкий, обведённый чёрными складками коры, в длину не больше ладони. Заклятием-стрелой Яр бы попал, а ножом, само собой, промазал. Лезвие чиркнуло по дереву в полуметре над мишенью и бессильно соскользнуло в ворох прелых листьев.

– Эх ты, – Влас откровенно веселился. – Кто ж так кидает-то? Поди подыми, покажу, как держать надо.

Не обращая внимания на довольного Дранка, Яр сходил за ножом и отдал оружие соколу. Тот цепко взялся за оплетённую кожей рукоять, покрутил во все стороны кулаком, демонстрируя правильный хват. Яр равнодушно наблюдал.

– А ну, берись, – велел Влас. Всучил Яру нож, сердито хмыкнул, схватился сам поверх, поправляя положение пальцев. – Вот так добро. Чуешь, как в руке лежит?

– Ну.

Сокол лукаво сощурился и вдруг взметнул руку к Ярову горлу. Отстраниться Яр сумел, вывернуться из захвата – нет. Зажатый в его собственной ладони нож опасно дрожал рядом с шеей.

– Уже б убил, – выплюнул сокол, ослабляя хватку. – Дурачьё.

Яр смолчал. Под требовательным взглядом сокола ещё раз замахнулся и, вымещая злость, что было сил швырнул треклятый нож. На сей раз клинок глубоко, по самую рукоять, ушёл в дерево. Влас довольно крякнул.

– Вот, теперь получше. Только Дранок-то всё одно ближе попал.

Яр с независимым видом пожал плечами и отправился вызволять нож. Забава продолжалась, пока не стемнело; Дранок, само собой, справлялся лучше, даже попал в конце концов в злосчастную шишку. Вернув соколу оружие, Яр без лишних слов сгрёб скопившееся в повозке грязное тряпьё. На издевательские подначки в свой адрес он уже научился не отвечать.

Речной берег густо зарос рогозом. Туман низко стелился над чёрной водой, неторопливо утекающей вдоль лощины вниз, мимо Гориславля к далёкому морю. Если следовать вдоль реки, рано или поздно путь приведёт в Саборан, столицу самозваных иноземных владык… Только соколу, само собой, туда не надо. У него одна забота – нежить пугать по округе. Сердито вздохнув, Яр высоко закатал штанины – ни к чему лишняя стирка, и так хватает – и, оскальзываясь на иле, по колено вошёл в студёную воду.

Где-то справа тихо плеснуло. Меж пожелтевших стеблей рогоза показался гибкий девичий силуэт. Кокетливо хихикнув, русалка выглянула из зарослей и призывно улыбнулась Яру. На иссиня-бледной обнажённой коже блестели капельки воды.

– Здравствуй, молодой-красивый, – пропела нежить, оглаживая длинную светлую косу. Слабенькие чары едва коснулись разума и тут же бессильно распались. – Зябко мне. Али согреешь?

Яр насмешливо хмыкнул. То-то была бы история, проиграй Дранок устроенное соколом состязание…

– Ты сама не рада будешь.

Миловидное личико сморщилось от обиды. Должно, умерла недавно, ещё не нахваталась русалочьей премудрости у старших подруг.

– Отчего не хочешь? Али я не хороша?

– Лучше всех, – буркнул Яр и потянулся за щёлоком. Подумав, повернулся к русалке: – Хочешь быть полезной? На вот, займись стиркой. Только на совесть, без дураков.

Нежить озадаченно воззрилась на мокрые тряпки, сложенные на мелководье, потом на горшочек с зольным настоем. Она выглядела разочарованной: пришла искать нежной ласки, а ей предлагают полоскать в ледяной воде вонючие соколовы портки.

– Давай-давай, – поторопил Яр и, воровато оглядевшись, на пару мгновений зажёг над ладонью волшебное пламя. – А то решу, что ты тут на живых охотишься…

Русалка испуганно вскинула руки, заслоняясь от нестерпимого жара. Весомый вышел довод, понятный. Неживая нехотя выскользнула из прибрежных зарослей и зашлёпала босыми пятками по воде. Яр вручил ей чью-то скомканную рубаху и выбрался на берег – присматривать, чтобы не халтурила. Попыток его очаровать русалка не оставила, так и норовила соблазнительно извернуться в тусклом лунном свете. Кто другой, может и поддался бы, да только от прелестницы так и веяло холодом. Жалко глупую. Случайно ли утонула или сама сиганула в омут за нечеловеческой русалочьей красотой? Драган говаривал, иные девки так и делают – кто от безнадёги, кто от несчастной любви. Дурные. Кому ж они потом нужны станут, неживые-то…

– Ты бы лучше спряталась на денёк-другой, – посоветовал Яр, принимая работу. – И сородичам своим передай, чтоб не высовывались. Здесь сокол рядом, увидит – разбираться не станет.

Русалка в ужасе прижала ладони к бледным губам. Репутацию среди нежити храмовые чародеи-недоучки заработали однозначную. Проследив, как прелестная утопленница исчезает в зарослях рогоза, Яр аккуратно сложил выстиранные одёжки на берегу и решительно стянул с себя рубашку. Житьё у чистоплотной наставницы приучило его к частому мытью; здесь, понятное дело, так не выходило – в городе вода в цене, а за его пределами слишком рискованно выказывать равнодушие к холоду. Впрочем, терпеть невзгоды в странствиях Яр привык ещё в учениках у Драгана.