Негасимое пламя (СИ)

– Ага, – врач смерила его оценивающим взглядом и велела: – Выйдите пока. Я позову, если что-то понадобится.

Яр повиновался без тени сомнения, будто скованный ментальными чарами. Вышел в коридор, притворил за собой дверь, механически шагнул в залитую неярким зимним светом гостиную. На журнальном столике лежала заложенная тетрадным листком «Практическая астрономия в магии»; Яр подобрал её и бездумно сунул в книжный шкаф, за дверцу из непрозрачного матового стекла. Из соседней комнаты доносилась приглушённая возня, рокот негромких голосов, раздражающий писк медицинских приборов. В уютном обычно кресле совершенно невозможно было сидеть; Яр перебрался на диван, но и там оказалось не лучше, и он принялся мерить шагами просторную комнату.

Спустя несколько бесконечно долгих минут ему почудилось, будто к голосам врачей примешался ещё один, слабый, но упоительно знакомый. Яр выскочил в коридор, но вовремя притормозил: незачем мешать медикам. Фельдшер вышел к нему целую вечность спустя. Утомлённый сменой детина сочувственно оглядел Яра и прогудел басом:

– Пойдёмте документики позаполняем. Куда тут можно?

Яр молча вернулся в гостиную. Фельдшер с видимым удобством устроился в кресле, разложил на опустевшем журнальном столике слегка помятые бланки. Дешёвенькая шариковая ручка деловито заскребла по тонкой бумаге.

– Ваше имя?

– Яр… Ярослав Зарецкий.

– Да не переживайте вы так, – фельдшер на пару мгновений оторвал взгляд от документов. – Госпитализируем вашу тётушку, процедурки поделаем, всё нормально будет. Телефончик продиктуете?

Он кропотливо записал рядок наползающих друг на друга цифр. Разобрать корявый почерк было невозможно; Яр быстро сдался и перестал щуриться на сероватый лист. Всё равно диагноз ничего ему не скажет. Медицинской наукой он пренебрегал: чтобы под завязку загрузить мозги, хватало и инженерной. Вопросы фельдшера вгоняли его всё глубже в жгучий стыд. Он не знал, чем занимала своё время Лидия Николаевна, давно ли начались симптомы, где паспорт пациентки и её полис… Устав от невразумительных ответов, медик спросил напрямик:

– Вы вообще как, часто с тётушкой виделись?

– Нет, – проронил Яр, глядя мимо широкого раскрасневшегося лица. – Живу далеко.

– Во Владивостоке, что ли?

– В Новокосино.

– Тогда не далеко, – укоризненно заметил фельдшер. – Могли бы и повнимательнее… Стариков навещать надо, они без этого тоскуют.

Стариков. Сколько лет Лидии Николаевне?.. Яр не то что не знал – и не задумывался никогда. Он рассеянно смотрел, как измазанное чернилами жало ручки скользит, спотыкаясь, по шероховатой бумаге, и молчал, потому что вопросы у фельдшера кончились. Отвлекшись от своего занятия, медик деловито посоветовал:

– Вы б того – сумочку пациентке собрали. Пижамку, тапочки, документы…

Яр вновь послушался. Заметив его в дверях, врач обернулась и вопросительно вскинула брови.

– Молодой человек, вы что-то хотели?

– Сумку собрать.

– Без надобности, – прошелестела Лидия Николаевна. Её лицо, прежде не лишённое строгой красоты, казалось теперь жёлтой восковой маской. – Всё… собрано. Возьмите в шкафу… на второй полке.

Вот как. Всё собрано. Всё собрано… Медики деловито возились, разворачивая носилки. Яр мог бы и сам отнести наставницу к машине, даже не прибегая к дару – до того маленькой и хрупкой казалсь грозная прежде волшебница. Устроенная фельдшером суета промелькнула мимо разума, словно тяжёлая дрёма в жаркий день. Замершая мысль пришла в движение лишь в самом конце пути, у запертых стерильно-белых дверей палаты. Яр спросил пробегавшую мимо санитарку, когда его пустят внутрь, и получил приказ ждать. Ждать пришлось долго. Он то расхаживал взад-вперёд, то неподвижно стоял у стены, то замирал посреди коридора, прислушиваясь к бродячим отзвукам. Время бесцельно текло мимо из вечности в вечность.

– Заходите.

Яр порывисто шагнул было в палату, но тут же застыл у порога. А что, собственно, он собрался говорить? Просить прощения? Толку с того?

– Юноша? – окликнула Лидия Николаевна. Голос её был немногим громче царившей в комнате тишины. – Подойдите, пожалуйста. Если не торопитесь.

– Не тороплюсь.

Просторная палата растворялась в густом вечернем сумраке. Не пытаясь зажечь свет, Яр взял прислонённую к стене складную табуретку и устроился на почтительном расстоянии от постели. Наставнице вряд ли приятен сейчас его взгляд. И смотреть на неё, такую, отчего-то мучительно стыдно. Словно эта её нынешняя слабость – неприглядная тайна, раскрывшаяся перед ним случайно и не ко времени.

– Вам лучше?

– Как видите, – Лидия Николаевна усмехнулась. – Признаться, до недавнего времени состояние нашей медицины не слишком меня волновало.

– Я могу…

– Нет. Наши с вами методы лечения здесь не помогут, – отрезала наставница и прибавила мягче: – Прошу прощения, что подвергла вас опасности. Я, признаться, была несколько не в себе.

– Я должен был раньше… – начал было Яр и прервал сам себя. Зачем теперь попусту сотрясать воздух? – Что я могу сделать? Привезти что-нибудь?