Негасимое пламя (СИ)

– Верно, – слегка обескураженно согласилась Марина. Невесёлая усмешка сама собой изогнула губы: научники иной раз бывают рассеянны до наивности. – Но не обязательно же использовать Серёжины наработки со злым умыслом!

– А это уже мы будем выяснять, – пообещал Верховский. – Ты что-нибудь личное знаешь про Наумова? Живёт по месту регистрации? С кем? Где бывает, чем занят, кроме работы?

– Зачем тебе? Просто вызови для дачи показаний…

– Не могу, – он вздохнул и на несколько мгновений прижал пальцы к вискам. – Не могу, Марин. Если спугну зачинщиков, второго шанса не будет.

Она надолго умолкла. Опустила подбородок на переплетённые пальцы, устремила на мужа тревожный взгляд.

– Саш… Почему вы опять взялись за учёных?

«Опять»?.. Накатившая волной головная боль смыла насторожившую его мысль, но требовательный взгляд жены волей-неволей заставлял сосредоточиться.

– Поясни, – осторожно попросил Верховский. Ему определённо следовало знать, каким будет ответ, но он почему-то забыл, будто давний школьный урок. Будто смазавшиеся с годами подробности бездомной жизни.

Марина сняла очки – словно убрала последнюю преграду. Опустила руки на стол, как если бы её запястья сковывали наручники.

– Ну, это вроде как общеизвестно, – негромко, но твёрдо сказала Марина. – Коллеги рассказывали. Когда расформировывали старые секретные институты, кое-кого перевели в исследовательский отдел Управы, а остальные…

– Что – остальные?

– Не знаю, – голос Марины дрогнул и упал почти до шёпота. – Ох, леший побери… Саш, мы всё ещё говорим как гражданские или это уже допрос?

– Как гражданские. Как муж и жена, – веско ответил Верховский. При этих словах Марина слабо улыбнулась; захотелось немедленно прекратить разговор и обнять её, чтобы больше не видеть тревоги на её лице. Но, чёрт возьми, он-то не гражданский… – Я и не имею права никого допрашивать по этому делу. Это вообще не дело. Но разобраться очень нужно… Не представляешь, насколько.

Ради Витьки. И ради себя самого, чтобы встали на свои места правые и виноватые, справедливость и лукавство. Марина должна понять. Если не поймёт она, то больше и некому.

– Понимаю, – тихо проронила она. Её пальцы, украшенные только тоненьким обручальным колечком, механически схватились за дужку очков. – Про здешние дела я не очень в курсе, так, коллеги рассказывали… Начальница. Лидия Николаевна не стеснялась в выражениях, – Марина неуверенно хихикнула, видимо, припомнив какой-то особенно удачный пассаж. Что ж, Свешникова и впрямь не лезла за словом в карман. – Она явно знала больше, но кто я тогда была такая, чтобы со мной откровенничать… Смысл в том, что тут тоже люди исчезали без следа. Вроде как уехал куда-то к дальней родне, а спросишь родню – они про него ни слухом ни духом, вот такие были случаи. Так поступали с одинокими, про кого некому беспокоиться… Среди учёных таких немало.

Не только среди учёных. У Витьки в Москве не было никого, кроме сослуживцев. Может это быть совпадением?..

– Ты сказала – «тоже», – заметил Верховский. – Где-то ещё было нечто подобное?

Марина кивнула.

– Папа рассказывал. У него был тогда коллега, молодой парень, перспективный… Все знали, что он для московского начальства что-то на объекте исследует, – она задумчиво взглянула на мужа. – Может, это как-то связано? Раньше ведь с аномалиями активно работали, хоть и секретно, а сейчас так только, съездить посмотреть, и то месяц с бумагами промучаешься…

– Нет, не связано, – покачал головой Верховский и сам себе удивился: откуда такая убеждённость? Он, в конце концов, вообще ничего не знает о научных работах вблизи фоновых аномалий. – Что стало с парнем?

– Думали, погиб в очередную вылазку к объекту, – Марина тяжело вздохнула. – Там… немудрено. Сам помнишь.

– И ты потом полезла по его следам.

– Я-то по другому поводу. Не смотри на меня так, – она снова бледно улыбнулась. – У тебя тоже опасная профессия, я же молчу. И вообще… Папа сказал, потом, когда рабочее место этого парня разбирали, нашли бумажку-напоминалку – знаешь, такие клейкие, на монитор обычно вешают…

– Ну.

– На ней была дата, около тех дней, когда он пропал, и пометка: «поезд в Москву». Так что, наверное, не аномалия тут виновата… Если тебе надо, я у папы уточню, как его звали. Поищешь следы в архивах.

– Пригодится, – Верховский задумчиво кивнул и спросил напрямик: – Коллеги полагают, что этого беднягу примучил московский магконтроль, и теперь ты переживаешь, что будет новая волна… исчезновений?

– Да, – просто ответила Марина. – Ты сказал про «использовать втёмную», и я вот подумала… А твоими руками могут так действовать? Спустить указ на расследование, а состав преступления как-то сфабриковать…

– Подбросить ампулу с непонятной магической субстанцией, – Верховский усмехнулся. Если бы Наумова хотели подставить, всё выглядело бы очевиднее. – Это не указ, Мариш. Но я возьму на заметку мысль о том, что нас пытаются на кого-то натравить.