Негасимое пламя (СИ)

Натужный деревянный скрип. Угрожающий низкий гул, растерянная ругань. На снежный лоскут надвинулась тёмная тень.

Полторы минуты на худший случай.

Яр выскользнул из своего укрытия. Встретил недоумённый взгляд Липатова, нелепо замершего напротив, по другую сторону пролома. Отсчитал несколько секунд, чтобы его наверняка узнали.

Медленно шагнул в свободную от снега прогалину аккурат под напряжённо замершей балкой.

Страх обжигал не хуже волшебного огня.

– Живучий ты, щенок.

Взгляд прищуренных глаз деловито обшаривал внутренность покалеченного дома. Искал, в чём подвох.

– Уберёшь ногу быстро – погибнем оба, – подсказал Яр. Липатов тут же уставился на собственный ботинок, прижимающий коварную половицу. – Уберёшь медленно – останешься жив, но убьёшь меня. А ещё мы можем постоять смирно и поговорить. Выбирай, волхв.

Действие или бездействие. Совсем несложно, если уметь просчитать последствия.

– Чего тебе надо? – брезгливо выплюнул Липатов. Он всё ещё оглядывался по сторонам, выискивая выход из западни. Поставить что-то тяжёлое вместо себя? Нет, всё подходящее предусмотрительно убрано. Подхватить балку магией? Нет, он останется беззащитным перед врагом. Пространственным прыжком пересечь пролом и успеть оттолкнуть Яра, пока падает балка? Рискованно: клятва может слишком опасно качнуться на весах совести…

– Помоги мне выяснить правду, – Яр усмехнулся. Это слишком очевидная ловушка – оттого и сработала безукоризненно. – Я хочу выйти на след. Некромантов. Контрабандистов. Тех, кто всё это затеял.

Липатов в сердцах сплюнул себе под ноги. Сквозь неплотный рой снежных хлопьев его лицо казалось ярким розовым пятном на фоне густых теней.

– Так не делают, недоумок, – процедил он. – Волхв у волхва помощи не просит. Не учил тебя наставник хорошим манерам?

– Ты отказываешься?

Липатов зло выругался в ответ. Нет, конечно, он не отказывается. Из-за такой ерунды лишаться дара? В конце концов, не так важно, что он скажет, если Яр не выйдет отсюда живым.

– У тебя три вопроса, – бросил Липатов. – Пошустрее, пока эта хрень не сорвалась к лешему.

Яр тихо перевёл дух. Щедрая помощь. Три вопроса – это больше, чем он рассчитывал. Остальное он выспросит потом, в сто двенадцатом кабинете, под запись и в присутствии Верховского… Если удачно сойдутся закономерности и случайности.

– Как ты связан с некромантами? – раздельно проговорил Яр. Он рисковал получить издевательский ответ вроде «напрямую», но положился на страх волхва перед грозной клятвой. Если Липатов будет понимать, что его слова бесполезны, запрет сработает. Не время прощупывать границы дозволенного.

– Так же, как ты сам. Пытаюсь вскрыть этих тварей, – Липатов усмехнулся. Леший побери, да он доволен вопросом! – Спасибо, кстати, за мысль насчёт опилок – я по ним вышел-таки на один гадюшник. «Кузница», знаешь про таких?

– Нет.

– Я так и думал. Её держали бывшие хозяева этого «Самоцвета», из которого ящик привезли. Шестёрки, конечно. Ничего они не знали про главных.

– Держали. Больше не держат, – заметил Яр.

– Конечно. Из могилки тяжело делами руководить, – Липатов коротко и зло рассмеялся. – Ты на меня так не смотри, всё случайности. Бывают в жизни несчастливые совпадения. Думай потом – чары там, не чары, просто человек невезучий…

Ловкач. Он ведь в самом деле не знает наверняка, виновны ли его заклятия в чьей-то смерти или жертва сама вытянула сломанную лучинку. Не нужно даже, нарушая запрет, накладывать чары на человека: можно заставить, к примеру, подтаявшую сосульку сорваться с крыши раньше срока – и вот уже убийцей становится несчастный случай…

– Кто тут точно замешан, так это Оленин, – продолжал Липатов, добросовестно исполняя обещание о помощи. – Крутит всякий шлак контрабандный через свои аптеки, сырьё поставляет, навар делает нехилый. Но он так, мальчик на побегушках… А кто там главный – это не знаю. Такие пауки редко на свет выползают, – он взглянул сквозь проломленную крышу в осыпающееся хлопьями серое небо. Яр на всякий случай сжал кулаки. – Я тебе так скажу: опилки – это фигня, блажь от нефиг делать. Вот микстурка, которую со свалки упёрли – она основная. Кому-то хочется людям мозги наизнанку выворачивать, вот как мы… Только чтоб совсем всем, и нам тоже.

Об этом Яр не думал. Вряд ли «дурман», какой он есть сейчас, сравнится в действенности с чарами внушения, но это всего лишь перспективный образец. Что там говорил Наумов – точечное стирание воспоминаний? Чем заместит их не терпящий пустоты человеческий разум? И ведь эта дрянь, хоть и слабее, но в самом деле действует на волхвов. Кто-то целится в Кирилла Александровича? Сам он ищет способы держать в узде своенравных подопечных?

Кому и зачем нужна власть над чужими помыслами? Вот о чём нужно думать в первую очередь.

– Спасибо. Я понял, – Яр коротко кивнул. Где-то над головой угрожающе заскрипело усталое дерево. – Почему арестован Валерий Громов?

– По моей наводке он арестован, – легко признался Липатов. – По этому ублюдку давно каземат плачет. Хорошо его прикрывали, очень хорошо… Если б ты не влез, может, уже в ноябре я б его упёк за решётку.