Негасимое пламя (СИ)

– Конечно, неохота. Мне есть что терять, – легко признал Верховский. – Дело не в этом. Если б оно было однозначно к лучшему, ради какой-то великой цели, что ли… Тогда ещё можно задуматься. А если просто поменяют местами, кто в кабинетах и кто на пустырях, толку с того?

– Вдруг эти новые в кабинетах получше окажутся?

– А вдруг не окажутся? Что тогда – зря всё поломали?

– Ну, так долго спорить можно.

– Потому и хочу поговорить, – Верховский задрал голову, отыскивая в прогалинах между тучами клочья холодного звёздного неба. – Самое паршивое – он не во всём не прав, этот Потапов.

– Мне-то можешь не объяснять. От нынешних я добра мало видел.

– Но беспорядков в городе я не допущу.

– Не допускай. Он хороший, город-то. Красивый. Жалко будет.

– Удивляешь ты меня, – Верховский сдержанно усмехнулся. – Я думал, тебе на всех плевать.

– Так и есть.

– Врёшь. Иначе бы тебя тут не было.

– А-а-а, иди к лешему, – проворчал Феликс. – Вот закончим дело – тогда будешь мне кишки мотать. Только лучше за рюмкой, чтоб не так тошно было.

Поисковая магия указывала куда-то мимо роскошного трёхэтажного дома, в заснеженные глубины двора. Охраны не было, если не считать будки на въезде в посёлок и видеофона на решетчатых воротах. Либо хозяин уверен в собственной неуязвимости, либо незваных гостей ненавязчиво приглашают поглубже забраться в ловушку. Феликс, судя по всему, подумал о том же самом и словно бы невзначай согнул в локте правую руку, так, чтобы удобнее было целиться заклятием. Умный он всё-таки. Некоторым не чета.

«Прикрой», – не без труда припомнив правильный жест, велел ему Верховский. Феликс ехидно осклабился, но подчинился. Садовая дорожка, заботливо расчищенная после вчерашнего снегопада, уводила куда-то в сумрак зимней ночи. Потапов, очевидно, не спит; либо сам участвует в засаде, либо поневоле служит наживкой. А может, решает какие-то последние вопросы: ему при любых раскладах предстоит трудный день. Чтобы не скрипеть слежавшимся снегом, Верховский держался утоптанной тропинки; Феликс бесшумно двигался следом, будто недобрая тень. Считанные дни тому назад этот их союз был невообразимым, сейчас же стал единственно возможным.

Темнота беспокойно шевельнулась. Вдалеке, у самой ограды, неспешно прогуливались двое.

Порыскав взглядом по сумраку, слегка разбавленному отражённым от снега лунным светом, Верховский указал Феликсу на толстый, болезненно изогнутый от беспорядочных обрезок корявый ствол и жестами приказал затаиться до сигнала. Пусть будет козырь в рукаве на случай ловушки. Для себя он выбрал позицию поближе к беседующим, за хиленькой ширмой из торчащих в снегу лысых прутьев декоративного кустарника. Двое мужчин неспешно протаптывали тропинку между сугробов, понемногу удаляясь от по-зимнему мёртвых зарослей. Если бы любители ночных прогулок озаботились чарами тишины, сюда вряд ли долетело бы хоть слово, но эта парочка была абсолютно уверена в собственной безопасности. Или – нельзя забывать – отыгрывала роль приманки.

– …Будут проблемы со всякими ведомствами. Не нашими, – негромко и взволнованно говорил один, тот, что пониже и поуже в плечах. – Так что небольшой бардак для отвлечения внимания очень пригодится.

– А что случилось с курьерами? Отказываются добавить к артефактам сырьё? – недовольно спросил второй. Потапов. Его голос Верховский хоть и смутно, но помнил по многочисленным совещаниям.

– Они остались без прикрытия. Не хотят лишнего риска.

– Н-да, паршиво… Ладно, я тебя услышал.

– И что будете делать?

– Надо подумать. С минусами заигрывать опасно. В крайнем случае займёшь пока своих умников чем-нибудь другим… Только раздобудь мне пару ударных доз про запас. Кирилл страшно упрям, а его люди нечеловечески ему преданны. Чем, интересно, он их держит на привязи…

– Киря – известный коррупционер, – тощий тихонько хихикнул. – Одно удовольствие было разоблачать, пока Маргарита языком трепала направо и налево.

– Толку с этих разоблачений…

– Курочка по зёрнышку… Между прочим, Кирилл про нашу жижу уже всё знает. Будет начеку.

– Да, тут провал, – сдержанно признал Потапов. – Такие планы псу под хвост, и по чьей милости?.. Но до молодого человека я уже не доберусь. По крайней мере, пока наш друг куда-нибудь не денется.

– Он, часом, Кирюше не сын? Бережёт, как зеницу ока – на пушечный выстрел не подойдёшь.

– Какая разница? Шантажа всё равно не выйдет. Он и по жене-то не слишком горевал. Так что вся надежда на твой… стимулятор сговорчивости.

– Это если его цепной отморозок куда-нибудь сгинет.

– Если откуда-нибудь не вылезет. Понять не могу, зачем его убрали. Потом объявится в самом неожиданном месте, как чёрт из табакерки…

– Нам бы хоть каких-нибудь серьёзных вояк.

– Хватит имеющихся. У тебя, в конце концов, есть учёные. Разве разум не побеждает грубую силу?

– Вот встретитесь с этой грубой силой на узенькой дорожке…