Негасимое пламя

Придвигая к себе машинку, чтобы перепечатать статью, он думал иногда о том, как хорошо было бы нажать кнопку звонка на столе и вызвать молоденькую нарядную машинистку из редакции «Диспетч», которая отлично печатала, свободно читая его неразборчивый почерк.

Упорно работая на своей машинке, он медленно и старательно выстукивал на ней двумя пальцами какой-то незамысловатый танец, что всегда его немного забавляло. Он мысленно поздравлял себя с тем, что добился практикой кое-каких успехов, приостанавливая работу только затем, чтобы ругнуться, когда круглолицые бесенята, называемые клавишами, выкидывали порой зловредные трюки.

Усталый после напряженного утреннего труда, он вкладывал свою рукопись в продолговатый конверт и писал на нем адрес редактора одной из ежедневных газет, на которого он более полагался; после этого ему становился слышен отдаленный грохот уличного движения и глазам представала знакомая картина.

Однажды он увидел на мостовой стайку воробьев, чирикающих над свежим лошадиным навозом, от которого подымалась струйка легкого пара. М-с Баннинг и одна из ее соседок бросились прогонять воробьев. И тут же затеяли ссору из-за того, кто имеет право забрать это бесплатное удобрение для своих цветочных горшков и крохотных садиков. Повозки, запряженные лошадьми, давно уже стали редкостью в наше время, так же как и старые дома, перед которыми еще сохранились палисадники. Цены на землю сильно поднялись, и большинство домов более поздней стройки обросло террасами и ярусами этажей. На улице было пусто, и только женщины, выращивающие герань в цветочных горшках и палисадниках, оспаривали у воробьев щедрый дар проследовавших по улице лошадей.

Дэвид с улыбкой следил за этим столкновением. Недурно было бы, чтобы и на его рукопись, когда она попадет на стол к его собрату редактору в Сиднее или Аделаиде, набросились с таким же нетерпением, с каким эти воробьи на свою добычу.

Днем он проводил час или два в читальне публичной библиотеки, просматривая отечественные и зарубежные газеты и журналы, чтобы быть в курсе новостей, прокомментировать очередную животрепещущую тему или использовать ее для ссылок.

Члены Комитета защиты мира, чьи заседания он посещал, были воодушевлены резолюцией, принятой на конференции Австралийской партии лейбористов по вопросу внешней политики. В резолюции заявлялось о дружбе с Азией, выражался протест против применения ядерного оружия и его испытаний в Австралии и говорилось о необходимости создания безъядерной зоны для Южного полушария.

— Вот видите, это доказывает, что мы все-таки добились результатов! — сказала как-то Шарн. — Давление со стороны профсоюзов и рабочих масс обычно оказывает действие на политиков после выборов.

— Еще бы! — весело откликнулся Дэвид.

— Ну, а вот вы, вы даже не представляете себе, против чего вы боретесь! Вы действуете в одиночку и воображаете, что можете чего-то добиться! — воскликнула Шарн, не одобрявшая индивидуализм Дэвида.

«А может быть, и в самом деле? — задумался Дэвид над ее словами. — Что ж! Пожалуй, она права».

Не слишком ли он рассчитывал на свои силы? И все-таки он упрямо верил, что, не будучи связан ни с одной политической партией, он сможет завоевать доверие большего числа людей, чем если пойдет проторенным путем. Он думал, что ему удастся проложить новый путь, привлечь внимание пассивных, безразличных к политике и не знающих на что решиться людей и убедить их в необходимости поддержки всемирного — не политического, а просто гуманного движения за мир и разоружение.

Посещая политические митинги и собрания женских организаций, он наблюдал, как страх перед тем, что главенствующую роль в борьбе за мир играют коммунисты, затуманивает головы обыкновенных благонамеренных граждан. По-видимому, они были не в состоянии понять, что если правительство Советского Союза первым выдвинуло предложение о том, что великие державы должны заключить договор о запрещении использования ядерной энергии в военных целях, то оно имеет в виду не только благо народов СССР, но и благо всех народов мира.

Казалось бы, что политику мирных переговоров, которая ставит своей целью прекращение губительной гонки вооружений, поглощающей средства, нужные для жилищгого строительства и улучшения условий жизни населения, надо было объяснять гуманными побуждениями и что все разумные люди должны этой политике сочувствовать. Однако Дэвид обнаружил, что дело обстоит далеко не так.

Представители экономических кругов, враждебных всему, что связано с социалистическим строем, сумели вызвать с помощью лжи и религиозного фанатизма чувство слепого и неразумного предубеждения, которое завладевало людьми, как неизлечимая болезнь. Когда на собраниях Дэвид спрашивал мнение докладчика по вопросу о запрещении ядерного оружия или о разоружении, с мест раздавались крики «Коммо!».

Это не удерживало его от вопросов: он задавал их везде, где собирался народ: в общественных залах, на улице, на молитвенном собрании или на предвыборном митинге.