Негатив. Аттестация

— Добиться я хочу одного: возможности спокойно сдать зачёты. Чтобы никто не портил мне нервы беспричинными придирками. А в случае нарушения устава готов понести полагающееся наказание. Но только в случае нарушения, а не по прихоти Маленского. Наряды и прочие взыскания должны идти только через вас. Со своей стороны я приложу все усилия для смягчения острых углов.

— Я поговорю с ним, — пообещал Дыба после долгой паузы.

— И отмените наряд за неподобающий внешний вид. Подворотничок был чист и подшит с вечера.

Взгляд старшины потяжелел.

— Ты сейчас серьёзно, курсант?

— Я — да. А вот Маленский так сразу может и не понять.

— Свободен.

Я не стал интересоваться принятым командиром отделения решением, отошёл к буфету, взял стакан чая и два бутерброда, расположился за столом в противоположном конце помещения. Чертовски не хотелось затевать всю эту канитель, но и терпеть придирки я больше не собирался. В корпусе всё регламентировано от и до, такие вот докладные без внимания не оставят, особенно если впоследствии приключится какой-нибудь более-менее серьёзный инцидент. Тем более что в отделении Дыбы одно смертоубийство уже случилось, запросто оргвыводы последовать могут. Удивлюсь, если не последуют.

Да и остальные курсанты за возможность скинуть Барчука с должности руками и ногами ухватятся, мигом осмелеют и начнут показания давать. И старшина должен понимать это не хуже моего. Ну да посмотрим.

В расположение вернулись только к ужину, даже обедали в столовой училища. Низший десятый разряд по итогам испытаний присвоили всем старослужащим, прошедшим инициацию на восьмом витке, да ещё неожиданно отличился Матвей Пахота, который прыгнул выше головы, но заветную запись в учётной книжке всё же заполучил. Вот его я поздравил от всего сердца. Самому мне было разве что немного досадно, ну а Василь расстроился неудаче не на шутку.

— Да брось! — попытался утешить я соседа по комнате, который вопреки обыкновению ел без всякого аппетита и всё больше с мрачным видом ковырялся в тарелке вилкой. — Ерунда же! Не сдал сейчас, сдашь в следующий раз. Делов-то!

Василь тяжело вздохнул.

— Ты не понимаешь, Петя. Разряд — это серьёзно. Это переход в высшую лигу!

— Скажешь тоже!

— Ну смотри. Во-первых, это доплата к жалованию…

— И большая? — заинтересовался я.

— Раздели два на разряд и умножь на сто, получишь прибавку в процентах, — подсказал Василь.

Сидевшая с нами за одним столом Варя погладила его по руке.

— Не в деньгах счастье, — улыбнулась она. — Ведь правда же, да?

— Правда, золотце. Правда, — вздохнул Василь. — Но ещё за разряд в итоговый зачёт накидывают дополнительные баллы. А это, согласись, Петя, уже серьёзно. Ты же не хочешь все пять лет контракта улицы патрулировать?

— Не хочу, — признал я.

— Вот и я тоже.

— Карьеристы! — фыркнула Варя и принялась составлять свою грязную посуду обратно на поднос. — А давайте сегодня соберёмся чай пить как раньше! Давайте, а?

Василь двинул меня под столом ногой, и я неопределённо пожал плечами.

— Не знаю даже. Я в законах плаваю, хотел в библиотеке посидеть.

— Успеешь ещё! — махнула рукой Варя и пошла относить посуду.

Я выжидающе глянул на Василя, тот немного помялся и сказал:

— Сможешь нам до отбоя время дать? Ну, ты понимаешь…

Невольно вспомнилась Нина, и меня едва не передёрнуло, но улыбнулся через силу, пообещал:

— Не вопрос!

Василь прямо лицом просветлел, даже складка на лбу разгладилась.

— Ну, спасибо! Выручил! Только Варю заранее предупреди. Хорошо?

— Да без проблем.

Но вот так сразу выполнить обещание не вышло. На выходе из столовой остановил Федя Маленский — не только меня, всё отделение выстроил, нехороший человек. Прошёлся, зыркнул недобро, потом скривился и произнёс:

— На первый раз наряд за неподобающий внешний вид курсанту Линю заменяется предупреждением. Но больше скидок не будет. Впредь потрудись соответствовать высоким стандартам нашего учебного взвода! Ясно?

— Так точно! — спокойно сказал я.

Маленский пялился на меня ещё секунду или две, потом дал команду разойтись. И если большинство курсантов сочло изменение наряда на предупреждение очередной демонстрацией власти, то Василь в это не поверил.

— Ты как с Барчуком договорился? — полюбопытствовал он.

— Не с ним, — покачал я головой. — С Дыбой. Пообещал проблем не доставлять, если придирок не будет.

Василь поджал губы.

— Не знаю, не знаю. Барчук у Дыбы на хорошем счету. После той истории с Казимиром больше никаких ЧП в отделении не было. Не уверен, что стоило такой ультиматум выкатывать. Может аукнуться.

Я хотел заявить, будто об ультиматуме и речи не шло, но тут мой сосед по комнате угодил в яблочко — именно ультиматум это и был.

— Проехали! — махнул я рукой и улыбнулся подошедшей Варе.

— Идём чай пить? — предложила девушка.

— Не-е-е, — протянул я. — Мне в библиотеку надо. А потом в зал ещё заскочу, разомнусь. До отбоя не ждите, пейте сами.

— Да ну, перестань!