Негатив. Том 2

– Точно! – кивнул Василь. – Оттуда накатывает!

Ревень повернулся к консьержу, который благоразумно остался дожидаться нас у лестницы, и спросил:

– Кто тут живёт?

– Так жиличка… Квартиросъёмщица, в смысле.

– Одна?

– Кавалеров, бывает, приводит. Но так у нас и не запрещено. Не общежитие, чай.

– Понятно, – проворчал старшина. – Фамилия есть у неё?

– Есть, как не быть!

– Так назови! – потребовал Ревень, а когда консьерж выполнил распоряжение, попросил Василя: – Свяжись с дежурным, пусть проверят по имени и адресу.

Василь набрал в грудь побольше воздуха и зажмурился, а секунд через десять распахнул глаза и объявил:

– Сейчас ответят.

– Ждём! – объявил Ревень.

Ждать пришлось минут пять, а потом Василь дёрнулся, будто по затылку незримым молоточком тюкнули, и отрапортовал:

– Всё чисто.

Тогда старшина обратился ко мне:

– Линь, сколько их там?

Я напрягся, но к однозначному результату прийти не смог.

– Непонятно. То ли двое, то ли один. То так, то так. Ерунда какая-то…

Ревень покачал головой, словно дивясь моей бестолковости, затем несколько раз долбанул кулаком по двери, и помехи вмиг сгинули, моргавшая в дальнем конце коридора лампочка загорелась ровно-ровно.

– Откройте, полиция! – гаркнул тогда Ревень, отчего-то не пожелав афишировать нашу принадлежность к комендатуре ОНКОР.

Я взвёл пистолет-пулемёт и отодвинулся в сторону.

– Двое их там, – сказал после этого. – Точно, двое!

Василь доставать оружие не стал и принялся тянуть в себя сверхсилу, а вот старшина не сделал ни того ни другого и ещё раз приложился по едва не хрустнувшей под его напором филёнке.

Миг ничего не происходило, затем дверь приоткрылась на длину цепочки и в образовавшемся зазоре замаячила физиономия растрёпанной женщины средних лет в халате, накинутом, такое впечатление, на голое тело.

– Чего вам ещё надо?! – начала она тоном завзятой склочницы, но мигом заткнулась, стоило только старшине поднять руку с раскрытым удостоверением.

– Старшина Ревень, комендатура ОНКОР! – представился он и грозно нахмурился. – Нарушаем, гражданка?

– Ой, да что вы! Да оно само как-то получилось…

– Документы! – рыкнул Ревень, не став требовать впустить нас в квартиру для досмотра.

Дамочка немного помялась, потом отступила от двери и некоторое время спустя высунула наружу руку с паспортом оператора сверхэнергии и карточкой-пропуском. Старшина изучил их и вернул, сказал:

– И бумаги кавалера.

Женщина раскрыла было рот, но ни скандалить, ни даже просто захлопнуть дверь не решилась, вновь скрылась из виду и после недолгого вроде бы даже спора предъявила точно такой же набор документов.

Ревень изучил их и переписал установочные данные в блокнот, после передал паспорт Василю и скомандовал:

– Пробей!

Того аж перекосило – и так весь красный и потный стоял, словно не мысленно с дежурным связывался, а туда-обратно бегал, но деваться ему было некуда: установил ментальную связь, чтобы минут через пять принять ответ.

– Чист!

Старшина вернул документы и предупредил:

– Завязывайте со своими практиками, гражданка. В следующий раз оформим протокол, и схлопочете оба по два месяца исправительных работ.

Дверь захлопнулась, мы спустились на первый этаж, и консьерж полюбопытствовал:

– А что было-то?

– Технический момент, – отмахнулся от него Ревень. – Если ещё свет мигать начнёт, звони в комендатуру.

Мы вышли на улицу, и Василь с наслаждением хватанул ртом морозного воздуха, потом задал вопрос, интересовавший и меня самого:

– А почему «откройте, полиция»?

– Операторы полицейских и в грош не ставят. Нам могли и не открыть, затаились бы внутри, как мыши. И что тогда? Речи о пресечении противоправной деятельности не идёт, пришлось бы санкцию на взлом запрашивать и подкрепление вызвать. Полночи бы точно прокуковали. А так – докладной отделаюсь.

– А чем они занимались-то? – спросил я.

Старшина закатил глаза.

– А сам как думаешь, Линь? Совокуплялись они по-новомодному – с задействованием сверхсилы. Вот тебе и «то двое, то один»! Всё бы ничего, если б с энергией меру знали.

Василь хрюкнул, я решил было, что он так странно смеётся, но нет, сослуживец покачнулся и навалился на сиденье мотоцикла.

– Срочный вызов! – хрипло выдохнул он мгновенье спустя. – Перестрелка на углу Фабричной и Тысяча девятьсот пятого года!

– Ого! – озадачился старшина. – Там на углу объединённая касса взаимопомощи! Линь, погнали!

И – погнали!

На место домчались минут за пять, но прибыли к угловому дому с колоннами и атлантами на фасаде далеко не самыми первыми. К этому времени на соседнем перекрёстке уже вовсю размахивал красным флажком регулировщик, он заворачивал редкий транспорт с Фабричной в боковой проезд, но мы проехали беспрепятственно. Остановили нас уже посреди квартала, где дорогу перекрыл броневик.

– С задов заезжайте! – крикнул незнакомый сержант, указав на арку дома напротив. – Только во двор не суйтесь, просто выезд перекройте!