Негатив. Том II

Повторить атаку осадившие военную кафедру операторы не решились, вслепую зашвырнули из-за угла несколько шаровых молний, только именно что — вслепую, ни одним из взрывов меня не зацепило. Я немного отполз и замер в ожидании воздействия на гравитацию или давление, но террористы даже запалить тут всё к чертям собачьим не попытались, отошли. По крайней мере, хотелось верить, что они именно отошли, а не задействовали какую-нибудь продвинутую технику заземления, полностью скрыв от ясновиденья свои потенциалы.

Дальше смолкла пальба и у главного входа, тогда прибежал неопознанный мною тип в противогазе с заклеенным левым окуляром, распластался рядом, похлопал по плечу и махнул рукой куда-то себе за спину: мол, иди!

Я отполз под прикрытие стены, потом только поднялся и поспешил к лестнице. Под той лежали оттащенные с прохода тела — четыре или пять; сколько точно — не разобрал. Просто не стал приглядываться и уж тем более проверять, нет ли среди них знакомых. Поспешил дальше.

За счёт перепада высот галерея из основного корпуса вела непосредственно в вестибюль военной кафедры, а ждали меня на третьем этаже. Чем выше поднимался, тем прохладней становился воздух и тем меньше в нём оставалось жёлтой дымки, но снимать противогаз, пусть в том и было нестерпимо жарко, а стёкла окуляров запотели изнутри, мне нисколько не хотелось.

Прошёлся по коридору, заглядывая в распахнутые двери, отыскал кабинет, где на придвинутом к окну столе — широком и массивном, громоздился крупнокалиберный пулемёт. В углу бубнил в рацию старшекурсник с мокрым платком, сдвинутым с лица на шею, а стоило только кинуть взгляд на улицу, и Вениамин Мельник сделал предостерегающий жест рукой.

— Не подходи! Снайперы! — Толком его слова не расслышал, скорее уж просто угадал.

На улице по земле растекалось жёлтое марево, пятиэтажный корпус, где располагались технические службы, пылал, а откуда-то с противоположной стороны студгородка доносились отзвуки яростной перестрелки. Ещё вразнобой хлопали винтовочные выстрелы со стороны главного здания. Угодившая в раму пуля с визгом отлетела в дальний угол, шибанула о стену и упала на пол.

Тут меня поманил к себе Касатон Стройнович, и я глазам своим не поверил, углядев у него в руках шприц и стеклянный пузырёк со знакомой оранжевой полоской на этикетке.

Антидот! «УА-32»!

Без лишних понуканий я расстегнул ремень с подсумками и снял изгвазданный пиджак, потом закатал рукав сорочки и позволил воткнуть в вену иглу.

Вот это дело! Теперь бы только продержаться, пока способности вернутся. Дальше будет проще. Дальше мало никому не покажется!

Вопреки душевному подъёму у меня как-то разом кончились силы, уселся в дальний от окна угол. Подумал, не стоит ли спуститься и подстраховать державшего галерею пулемётчика, даже привстал, но тут студент оторвался от радиостанции и начал излагать сводку последних новостей:

— Дирижабль на подлёте, и уже подняты в воздух самолёты. По земле подкрепление прибудет в течение десяти минут. Это комендатура, основные силы корпуса только выдвигаются в город. — Старшекурсник то и дело откашливался и делал долгие паузы, но всякий раз перебарывал себя и продолжал вещать: — Лабораторный корпус держится, их плотно обложили, перейти в контратаку не могут. Из больницы идёт эвакуация персонала и пациентов. В кампусе без изменений, столкновения затихли.

«С кем столкновения?» — хотелось спросить мне, но и не подумал снять противогаз.

Вениамин Мельник пощёлкал пальцами, привлекая к себе внимание, и указал на дверь, но, прежде чем я успел подняться и отправиться на первый этаж, здание ощутимо дрогнуло, а следом докатился грохот далёкого взрыва, задребезжали каким-то чудом уцелевшие стёкла. Над крышами корпусов поднялось облако пыли и дыма, кто-то сказал:

— Это у дворца культуры!

И тут же радист встрепенулся:

— Дирижабль над территорией!

Я не удержался и вновь выглянул в окно. На улице задул резкий ветер, жёлтую дымку начало рвать и сносить с открытых мест, а ещё откуда-то сбоку выплыл дирижабль. И сразу долетели стрёкот крупнокалиберных пулемётов и рык авиационных пушек; огонь вёлся по земле.

— Дворец культуры штурмуют сразу с нескольких направлений, основная атака идёт со стороны пятого корпуса, — зачастил вновь нацепивший на голову наушники радист. — Фасад частично обрушился, внутрь…

Хлопка я не услышал, уловил лишь резкий всплеск энергетических помех, оболочку дирижабля разметало резким перепадом давления, и он миг ещё повисел в воздухе, а потом рухнул на землю, упал где-то за корпусами.

Вот дерьмо! Ну как же так?!

Ветер окреп, поднялся сквозняк, желтоватую дымку начало выдувать из комнаты, и радист с блаженным видом привалился спиной к стене, а вот заскочившего в комнату Тараса всего так и трясло.

— Мы должны что-то сделать! — заорал он, стянув противогаз. — Подкрепление успеет только к шапочному разбору! А там — весь преподавательский состав! Вся профессура!

Касатон последовал примеру товарища и резонно заметил:

— Студгородок полностью простреливается из главного корпуса, мы не дойдём!