Негативная диалектика

Экзистенциальное возвышение вверяется релятивизму, которое, как ему кажется, оно превзошло; субъект транспортируется на уровень непрозрачной случайности. Этот иррациональный экзистенциализм бьет себя вгрудьи натравливает против интеллектуалов, правда, признавая себя "одиночкой среди них": "Философ, однако, отваживается на разговоры, в которых не существует объективного различия между подлинным разговором из философствующего источника и пустой интеллектуальностью. Если как исследователь человек использует для своих достижений общезначимые критерии, а в жесткости и несгибаемости их значений находит удовлетворение, как философ он пришел к различению пустого разговора от разговора интеллектуального только с точки зрения субъективного критерия собственного бытия. Отсюда - в корне различный этос теоретического образа действий в науках и в философии"[1b-21]. Экзистенция, лишенная своего другого, от которого она отчуждается, таким способом заявляет о себе как о критерии мысли и обеспечивает свою значимость авторитарно и декретивно, подобнотому,как в политической практике диктатор всякий раз прокламирует роль мировоззрения. Сведение мысли к мыслящим индивидуумам тормозит прогресс самой мысли; только в рамках этого движения мысль превратится в мысль, в которой исключительно и живет субъективность. Как предустановленное основание истины, субъективность овеществлена. Все этоужеможно было услышать в звучании старомодного слова личность. Мышление делает себя тем,чем ужеявляется мыслящий индивид -тавтологией, формой регрессивного сознания. Напротив, утопический потенциал мысли, опосредованный воплощенным в отдельных субъектах разумом, мог бы разорвать ограниченность мыслящего таким образом индивида. Из возможных усилий мыслиэтосамое лучшее средство, чтобы превзойти слабо и погрешно мыслящую индивидуальность. Экзистенциальное понятие истины парализует утопическое в мысли (это идет от Кьеркегора, преследовавшего обскурантистские цели); в качестве усилия, ведущего к достижению истины, пропагандируется ограниченность, тупость; поэтому культ экзистенции расцветает пышным цветом в провинциях всех стран - во всем провинциальноммире.

"Историчность"

С давних пор онтология присвоила себе тезис об оппозиции понятия экзистенции идеализму. Существующее, которое должно было свидетельствовать против освящения созданной людьми идеи, было снабжено амбициозным рукоположением бытия. Небесные просторы экзистенциального были возведены в дворянский сан в противоположность условиям материального существования, которые Кьеркегор причислял к "моменту", противопоставляя идею экзистенции. Поглощение бытием понятия существования, уже сама философская разработка бытия в качестве способного к диалогу всеобщего понятия демонстрирует новое исчезновение истории; напротив, у Кьеркегора, много размышлявшего о левых гегельянцах, история вторгается в спекуляцию под знаком теологии, сигнумом парадоксального соприкосновения времени и вечности.

Двойственность учения о бытии - стремление одновременно действовать, исходя из существующего, и онтологизироватьэтосуществующее, - короче, лишить экзистенцию через обращение к characteristica formalis, формальным ее характеристикам, всего имманентного непонятийного, в том числе - иэтосовершенно точно - и отношения экзистенции к истории[*].

[*] "Только существующее - существенно будущее в своем бытии, настолько будущее, что оно свободно может позволить себе вернуться к своему фактическому Да - здесь после того, как ради смерти бытия разбилось о него; а это означает существующее, которое в качестве будущего равно первоначальному - может, вручая себе унаследованную возможность, преодолеть собственную заброшенность и моментально быть "для своего времени". Только собственная, одновременно конечная временность создает нечто наподобие судьбы, а это означает, что собственная историчность возможна" (Heidegger M. Sein und Zeit, S. 385).

С одной стороны, транспозицией из экзистенциала историчности вымывается вся соль исторического. Стремление любой prima philosophia к учению об инварианте распространяется на то, что варьируется: историчность потихоньку вытесняет историю в неисторическое (Ungeschichtliche), не задумываясь о тех исторических условиях, которым подчиняются внутренние взаимосвязи и взаимозависимости субъекта и объекта[*].