Негатор. Враг стабильности

– Вот смотри, Арзана, пуля шла отсюда, тут образовалась соединительная ткань, которая совершенно не к месту, а на эту связку при лечении вообще не посмотрели. На самом деле поток должен идти…

Лечение заняло два с половиной часа. Оба лиценциата дружно вздохнули, выпрямились, утерли пот с лиц и обменялись взглядами. У обоих была одна на двоих невысказанная мысль: Моана затратила бы на такую же работу не более двух часов, но в одиночку.

– Уф! Теперь с тобой, Тунда. Ложись на бочок. Да не верти ты хвостом! Подожди, Арзана, сейчас я ее успокою… А ну-ка, что там? С ходу могу сказать: угловое смещение кости, тут даже поток смотреть не надо. А мы сейчас повернем…

Через два часа Сарат мысленно выругал себя за легкомыслие: напарница нашла еще четыре неточности в старом конструкте, упущенные при поверхностном анализе. По этой же причине он доверил последнее слово Арзане.

– Ну вот, сударь, теперь поедем к моей наставнице. Высокопочтенная Моана-ра примет нашу работу. По пути я расскажу, какие меры предосторожности вам надлежит соблюдать. К сожалению, в течение двух недель вам придется…

Почему-то встреча с купцами, желающими приобрести металл, прошла без проблем. Я очень старался, прямо из сил выбивался, пытаясь углядеть в словах этих негоциантов двойное дно – и не нашел ничего. За исключением понятного желания получить хорошую продукцию по низким ценам. Через полчаса переговоров я понял (как мне показалось) изнанку нашего соглашения. Одним из пунктов было «наличие клейма изготовителя на изделиях». Это понятно: гарантия качества со стороны человека, состоящего в гильдии металлистов. Но это же отводит все молнии, направленные на купцов. Их нельзя будет обвинить в сбивании цен. Все претензии – к мастеру Валаду. А так как до него добраться нельзя (вряд ли кто в гильдии знает местонахождение производства), то недовольство перенесут на меня. Ну, это еще не самое плохое.

В состоянии приятной разнеженности пришлось побыть недолго. Как только я увидел подводный камень в их позиции, то чуть не подскочил в кресле.

Доставка!

Эти ребята взваливают на нас доставку – следовательно, они… похоже, существование и возможности «Ласточки» стали секретом Полишинеля. Доставка сушей значит, что почти вся прибыль уйдет в транспортные расходы. А впрочем…

И я стал мысленно перечитывать договор, мысленно же костеря себя за недостаточную предусмотрительность и мысленно находя в тексте договора дырки, которыми стоит воспользоваться.

По приезде в поместье я немедленно связался с Новой Землей. Тамошние радисты подозвали к микрофону Валада. Я обсказал, как мог, ситуацию. В части производства мастер не усмотрел никаких проблем. В части цен мастер также не углядел ничего тревожащего, но с оговоркой:

– …пока и поскольку это разовый заказ.

– Ты хочешь сказать, при регулярных поставках на это обратят внимание?

– Уверен.

С моей стороны последовало классическое:

– Что делать?

Звук в переговорной трубке при некотором усилии можно было принять за смешок.

– Нанять адвоката. Это в гильдии не очень принято; обычно в роли третейского судьи выступает Первый мастер, но как раз в данном случае он лицо заинтересованное. У него доля в портфеле заказов от южан.

Ладно, со временем так и поступим.

Я только-только успел отойти от трубки-амбушюра, как в поместье послышались новые голоса: приехали Сарат с Арзаной. И тут же передали через Илору просьбу о встрече.

– Так, достопочтенные, судя по вашим физиономиям, вы пытались провернуть некое дельце, и оно кончилось не так, как предполагалось. Подробности!

– Ну, не совсем уж плохо, командир. К нам попросился…

Последовал рассказ о том самом егере с собакой, что были ранены ренегатами из казаков. Против такого пополнения я бы не возражал, но в рассказе чувствовалась некоторая недосказанность. Бодрость в речи стала на глазах уменьшаться:

– …их лечил тамошний бакалавр, работа весьма неумелая. Вот мы с Арзаной и задумали… э-э-э… подработать, точнее, переделать… э-э-э… короче, довести до ума лечение. А потом повезли пациентов к Моане на проверку…

– Так что же сказала наставница?

На лице девушки отразились душевный дискомфорт и моральные страдания:

– Она обозвала нас невеждами, недотепами, недоумками, недоучками, неумехами, неучами…

– Знаю-знаю… А также обалдуями, оболтусами, обормотами, олухами, орясинами, ослами, остолопами, охламонами и другими, еще худшими словами[4]…

– …но меня интересует не это, а то, что было дальше.

– А дальше она сказала, что нашу работу надо править. То есть то, что мы на человека наложили. И сделала это, затратив десять минут.

– Пятнадцать, положим.

– Хорошо, пусть так. Собаку вообще не трогала, сказав, что на ней все сделано правильно, но магия жизни большей частью имеет дело все же с людьми.

– А еще добавила, что мой уровень умений в магии жизни маловат даже для универсала.

Сарат деликатно промолчал про оценку напарницы. Та, в свою очередь, проявила завидную скромность.

– Ты не сказал, что именно супруга прописала пострадавшим.

– А что? Все по правилам: конструкт должен работать две недели.

– Как насчет поддержки?