Негде спрятаться (ЛП)

Все еще не было никаких признаков Холдена.

Как не было видно и вершины.

Но она заметила, что скала слегка вогнута. Хотя угол был настолько мал, что склон горы, казалось, не нависал над ней, наклона было достаточно, чтобы Холден не смог спуститься сюда.

Если только у него не было хорошей длинной веревки.

В багажнике его машины, насколько она знала, не было альпинистской веревки. И готова была поспорить, что у него не было веревки и в салоне.

Он может спуститься сюда только одним способом, - подумала Джиллиан. - Тем же путем, что и я.

Он чертов псих, но не самоубийца. Никто не стал бы прыгать с высоты, чтобы попробовать здесь приземлиться. Даже я. Если б была возможность задуматься, я, наверное, дала бы ему себя поймать.

Если он попробует, то промахнется.

Если приземлится здесь, я его отпихну.

Он не будет пытаться. Никогда. Он чертовски заботится о своей шкуре. Это ублюдок, который уезжает из штата, чтобы совершить свои убийства, который отвез меня за сотни миль только для того, чтобы мое тело не оказалось рядом с районом его проживания. Это подонок, который любит себя и хочет жить, чтобы продолжать мучить и убивать. Он ни за что не прыгнет с этой чертовой скалы.

Но Холден не может позволить мне жить. Ни за что не уедет, оставив меня дышать.

Джиллиан отползла назад, пока снова не оказалась в безопасности, уперевшись в стену.

Может быть, он думает, что я мертва, - сказала она себе.

Наверное, он подошел к краю обрыва и посмотрел вниз. Если Холден это сделал, то заметил бы меня. Какое-то время я была без сознания. Видел ли он, когда я очнулась и метала харчи?

Может быть да, а может и нет. Может, он действительно поверил, что я умерла.

Наверное, я выглядела как труп. Джиллиан выпрямила ноги, застонав от боли в колене. Да, - подумала она, - Я выгляжу просто ужасно.

Ее кожа, обожженная солнцем и блестевшая от пота, была испачкана кровью и грязью, покрыта свежими рубцами, исцарапана и ободрана. Шесть или восемь ножевых ран выглядели свежими, но больше не кровоточили. Тут и там были распухшие красные пятна, более глубокого оттенка, чем вызванные солнечными ожогами, и уже превращающиеся в синяки. От побоев в его доме остались даже пурпурно-серые отметины, как следы старых ран. Джиллиан коснулась лица. Она почувствовала сухие, припухшие губы, шишку на подбородке, левую щеку, которая казалась вдвое больше обычного. Изгиб щеки под глазом был ей явственно заметен.

Джиллиан осторожно провела языком по сломанным краям зубов.

И начала плакать.

Прекрати, - сказала она себе. - Я жива.

Мой дантист будет в восторге от меня.

Через пару месяцев я буду выглядеть как новенькая.

Если все еще буду жива. Если выберусь отсюда.

Холден не уйдет, пока не убедится, что я мертва.

Может, он и правда думает, что я умерла, - снова сказала она себе.

Почему такой парень, как он, не сбросил на меня несколько камней? Меня, лежащую здесь, можно было бомбить камнями, пока не размозжишь голову. Почему он этого не сделал?

Если только не упал.

Эта мысль поразила ее, как обещание жизни. Джиллиан вытерла слезы с глаз.

Что, если Холден выбежал из-за деревьев на полном ходу, так же, как и я? Что, если он тоже не успел вовремя остановиться и свалился с обрыва?

- Господи, - прошептала она разбитыми губами.