Негелиудзы (СИ)

- Да, такое нереально в принципе. Есть ситуации, когда ты просто позже понимаешь, что именно это твой сакаре. Вы можете общаться с ним каждый день или наоборот не видеться годами, но в один момент на тебя лавиной накатывает озарение, что вот он, или она, тот единственный. Чаще всего один партнер осознает все раньше другого, и ему приходиться ждать, пока эти чувства придут к его сакаре. Это очень мучительно, - Ли отвел перевел взгляд на окно. - Мой отец добивался матери два года. Он сказал, что не мог найти себе места, когда думал, что она ищет себе сакаре среди других. Вы ведь знаете, тиоране ненавидят людей. Но даже семье моей матери пришлось смириться с этим, потому что выбор сакаре нельзя оспорить.

- А как все это относиться к апрадитам? - снова спросил Джон.

- Да мы ведь из-за тебя, балбес, и отдались от темы, - любопытный касарт получил подзатыльник от другого пятикурсника.

- Эй, - его возмущению не было предела.

- Успокойтесь, ребята, - примирительно произнес Ли. - К апрадитам это относится вот чем, Джонни. Никто кроме членов семьи, либо сакаре не может надеть апрадиты. Если какой-то безумец решиться на подобное, то он просто не сможет их снять.

- Почему? А если владелец покажет ему, как они снимаются?

- Потому что замок не откроется. Я не знаю, как гиторды их делают, но они просто не снимаются с рук, как бы ты ни пытался. Было известно несколько случаев, когда люди одевали чужие апрадиты и не могли их снять. Им отрубали руки по самый локоть, и после они ходили с механическими протезами. Так что, Джонни, - произнес Ли, словно обобщая все сказанное до этого, - апрадиты может надеть и снять только член семьи или же сакаре. Никто больше не имеет такого права.

- Как-то все это странно, - задумчиво произнес парень.

- Да. Но ведь и апрадиты не просто какой-то жалкий мечик или штампованный под копирку пистолет. Это одно из самых смертоносных оружий в мире!

- Ли, а ты уже знаешь, кто твой сакаре? - смеясь, спросил Джон.

- Нет, но отдал бы все, чтобы узнать. Говорят, когда ты встречаешь своего сакаре, то чувствуешь, что наконец-то не одинок, то есть ощущаешь себя цельным. Наверное, как пара апрадитов, что друг без друга совершенно бесполезны.

- Ну, ты и романтик, Ли, - Джон с усмешкой посмотрел на однокурсника.

- Ладно, ребята пошли, - другой парень, потянулся за своими вещами, - у нас через 15 минут факультатив по атомному строению. Вы же знаете, что сделает с нами профессор Зерлд, если мы опоздаем!

Пятикурсники повскакивали с мест и, подхватив свои сумки, тут же выбежали в коридор. Все знали, что профессор Зерлд не любит опоздавших.

Я замер в кресле и бездумно смотрел перед собой. Только сакаре? Я знал, кто такой сакаре, брат в детстве рассказывал множество сказок об этом. Мне всегда казалось, что это выдумка, все-таки был несмышленым ребенком и еще абсолютно не знал реального мира. Но когда я стал старше, то моя мать нашла своего сакаре, это был один из гитордов. Отец очень разозлился тогда. Люди порой не выдерживают мучительных поисков второй половинки и тянущего душу одиночество. Поэтому принимают решение жениться, чтобы продолжить род и просто почувствовать себя кому-то нужными. Так было и с моими родителями. Но когда кто-либо находит своего сакаре, все становится для него неважным, а брак всего лишь пустой условностью. За это даже не осуждают, ведь все знают, что выбор сакаре непредсказуем. Так и мой отец остался один. Хорошо, что я уже учился в Академии, а иначе пришлось бы выбирать между ним и матерью.

Сейчас же могу свободно встречаться с обоими родителями. Я видел сакаре матери, даже пару раз с ним разговаривал. Он был довольно груб, но очень умен и смотрел абсолютно влюбленным взглядом на мою мать. Мама говорила, что Герис, так звали гиторда, понял, что она его сакаре через неделю после их знакомства, тогда как к ней это осознание пришло сразу. Также она сказала, что это была худшая неделя в ее жизни: гиторды не особо жаловали людей. Но когда он понял, что она его сакаре, то жизнь стала полностью счастливой. Сейчас у меня есть второй брат, младший, ему всего три. Он самый милый человечек, которого я когда-либо видел на свете. От матери ему досталось человеческое телосложение, но руки были сильными, как у гитордов, хотя и не такими длинными, из-под вьющихся каштановых волос выглядывали маленькие заостренные ушки. Когда я бывал у них в гостях, этот малыш с воплем несся мне навстречу и затем сжимал в своих стальных объятиях.