Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Позиция Святейшего престола в этой истории выглядела не лучшим образом. Пресс-служба папы распространила не выдерживающие даже поверхностной проверки утверждения о незначительности пропавших документов и о временном и второстепенном характере работы Дубнера. В конце концов в июле 1933 года бывший сотрудник Комиссии по России вернулся в Рим, откуда по приказу кардинала д’Эрбиньи отправился на покаяние в отдаленный монастырь вплоть до решения папы. В сентябре он внезапно вернулся в Рим и немедленно был взят под наблюдение итальянской полицией, неожиданно для себя обнаружившей настораживающие моменты в его поведении. Сразу же после прибытия в город Дубнер отправился в полпредство СССР и провел там некоторое время. Он снял частную квартиру в столице и объяснял знакомым, что зарабатывает на жизнь работой в библиотеке Института изучения Востока, что было ложью. Бывший сотрудник Комиссии по России вообще не имел легальных средств к существованию и тем более для оплаты наемной квартиры в Риме. Будучи вызван для допроса в политическую полицию, он признался, что посещал советское полпредство с целью получить разрешение на проживание в СССР, но взамен этого ему предложили за вознаграждение поставлять сведения по Ватикану. Итальянские власти вначале собирались проинформировать об этом Святейший престол, однако позднее просто решили выслать бывшего комиссара за пределы страны.

Вся эта история не оставляет сомнений в агентурном характере взаимоотношений Дубнера с советской разведкой, но к осени 1933 года он явно не имел уже никаких разведывательных позиций, способных заинтересовать ее. Совершенно очевидно также, что он не был причастен и к пропаже документов Комиссии по России. В резидентуре ИНО, судя по всему, не особенно огорчились по поводу расшифровки своего источника. Впоследствии он ненадолго осел в Париже, а потом переехал в Прагу, где в период Второй мировой войны работал переводчиком с немецкого для организации принудительного труда вывезенных из СССР рабочих. Весьма вероятно, что одновременно Дубнер работал и на гестапо. После освобождения Праги он был арестован советскими властями, дальнейшая судьба его неизвестна.

С 1932 резидентура ИНО располагала в Комиссии по России еще одним агентом. Им был архивист монсиньор Эдуард Преттнер-Сиппико, в 1948 году уволенный со службы за незаконные финансовые операции. Судя по всему, он был не внедрен в Комиссию, а завербован после расшифровки Дубнера.

М. М. Аксельрод

Более результативной оказалась работа точки ИНО в Риме по итальянскому направлению. Продолжалась работа с источником “Дункан”, но ввиду особой важности этой связи резидент Журавлев настоял на ее передаче в ведение нелегалов. Специально для этой цели в сентябре 1934 года в Рим был направлен еще один из “великих нелегалов”, Моисей Маркович Аксельрод (“Ост”). Этот уроженец Смоленска до 1922 года пребывал в рядах сионистской партии “Поалей Цион”, затем вступил в ВКП(б), а с 1925 года был зачислен в ИНО ОГПУ. Он владел арабским, английским, французским, немецким и итальянскими языками и практически идеально подходил на роль руководителя созданной в Риме нелегальной резидентуры. Точка была крайне компактной и состояла из самого резидента и его помощника и связника, которым являлась работавшая ранее с Игнатием Рейссом (Порецким) нелегал Гертруда Шильдбах (Нойгенбауэр, “Ли”). Принятие Аксельродом в январе 1935 года на связь Константини значительно улучшило работу с агентом. Достаточно сказать, что впервые за все 15 лет у “Дункана” появился руководитель, владевший английским языком и способный самостоятельно оценивать добытые из британского посольства документы. Вначале “Ост”, легализовавшийся по документам на имя Фридриха Кайля, проводил в неделю от двух до трех встреч с Константини. Сотрудничество развивалось абсолютно гладко до произошедшего в феврале 1936 года случая. Один из предоставленных “Дунканом” материалов был опубликован в “Жиорнале д’Италия”, что крайне насторожило резидента и обоснованно заставило его заподозрить источника в работе на СИМ.

Гертруда Шильдбах