Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Быстролетов специализировался именно на компрометации шифров и кодов и сделал в этой области больше, чем какой-либо другой советский нелегал. Работе помогала его способность выглядеть своим в самом аристократическом обществе, чего явно недоставало очень многим советским разведчикам. Светские навыки не прививались Быстролетову в зрелом возрасте, а были выработаны в раннем детстве и потому носили естественный характер. Он воспитывался в петербургской аристократической семье графини де Корваль, в той или иной степени владел 22 языками, писал стихи, хорошо рисовал. Возможно, в рассматриваемый период он являлся самым широко и разносторонне образованным человеком в системе советской госбезопасности. Наружность молодого красавца нередко использовалась им для обольщения нужных женщин, но чаще по легенде прикрытия он играл роль аристократа из какой-либо европейской страны. Собственно, по отцу Дмитрий Александрович Быстролетов и в самом деле был графом, побочным сыном А. Н. Толстого (родственника известного писателя), а фамилию взял от матери, хотя существует и другая версия, согласно которой его отцом был обычный сельский школьный учитель. С молодых лет будущий разведчик вел полную приключений жизнь. После двухлетнего обучения в Морском кадетском корпусе в Севастополе он в 16-летнем возрасте успел принять участие в десантных операциях Черноморского флота, а в 1919 году, после окончания Анапской мореходной школы и дезертирства из флота Добровольческой армии А. И. Деникина, эмигрировал в Турцию. Несколько раз Быстролетов нелегально проникал на родину и вновь покидал ее, преимущественно в составе экипажей судов загранплавания. В эмиграции он продолжил свое образование, вначале в колледже для европейцев-христиан в Константинополе, а затем в Пражском университете. Позднее Быстролетов получил в нем степень доктора права, в Цюрихском университете — степень доктора медицины, а также прослушал курсы в академиях художеств Парижа и Берлина.

Во время учебы в университете способный молодой человек привлек внимание ОГПУ и был вначале привлечен к агентурной работе, а затем, после беседы с А. X. Артузовым и М. С. Горбом, зачислен в штат сотрудников. Чехословакию ему пришлось покинуть после неудачного вербовочного подхода к техническому секретарю Чешского союза промышленников, причем виновен в этом был не начинающий разведчик, а недостаточно продумавший ситуацию резидент Голст (“Семен”). Затем Быстролетов поступил в распоряжение берлинской резидентуры и работал во множестве стран Европы по документам венгерского графа Лайоша Перелли, чеха Иозефа Сверны, грека Александра Халласа, английского графа Роберта Гренвиля и другим.

Подобно большинству “великих нелегалов”, его судьба печальна. Быстролетова отозвали в Москву и обвинили в сотрудничестве с иностранной разведкой. На допросах следователи избивали его так, что кишки выпали из брюшины под кожу, а обломки ребер повредили легкие, после чего чудом выжившего и ставшего инвалидом человека отправили в лагеря. Там Быстролетов, к всеобщему удивлению, не умер, а в 1947 году потребовался руководству госбезопасности. Министр МГБ В. С. Абакумов предложил ему вернуться в кадры разведки, но заключенный согласился на это только при условии полной реабилитации. Подобная принципиальность оказалась совершенно бесперспективной и, мало того, губительной. Быстролетова заключили в одиночную камеру, где он приобрел тяжелый психоз, а затем возвратили в лагерь. В 1954 году его досрочно освободили из-за психического заболевания, временной слепоты и двух параличей, На воле Быстролетов слегка оправился, однако жил в очень тяжелых условиях. Несмотря на реабилитацию в 1956 (по другим сведениям, в 1955) году, КГБ не только отказал ему в пенсии, но даже не вернул изъятые документы об образовании. Позднее бывший легендарный разведчик работал языковым редактором в издательстве на нищенскую зарплату, сумел опубликовать несколько книг и умер в бедности в 1975 году, имея в послужном списке 11 лет нелегальных операций и 16 лет лагерей.