Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

Некоторые исследователи идут далее по пути детализации и выделяют также “туркестанскую группу”, “кавказскую группу” и другие подобные кланы в руководстве НКВД. Соглашаться с приведенной классификацией или возражать против нее можно сколь угодно долго, но это ничего не меняет, поскольку любое подобное деление является в достаточной степени условным. Все перечисленные группировки находились в состоянии постоянной борьбы между собой и с руководством наркомата, периодически образуя для этой цели временные коалиции. По накалу страстей аппаратной борьбы ОГПУ/НКВД превосходил все другие советские ведомства, и вели ее опытные и жестокие люди с хорошим знанием человеческой психологии и навыками агентурной работы. Характерно, что ни в одном из кланов никогда не играл серьезную роль никто из внешней разведки. Вероятно, это объясняется не озабоченностью разведчиков лишь служебными вопросами и не какой-то их особенной моральной чистотой. Просто роль и место разведки в системе НКВД, по сравнению с внутренними оперативными подразделениями были столь ничтожны, что ее руководители не могли даже помыслить себе тягаться с авторитетными коллегами из секретно-политических, контрразведывательных или следственных подразделений.

Старт политическим репрессиям на высшем уровне был дан после загадочного и до сих пор не раскрытого убийства в Смольном в 16 часов 37 минут 1 декабря 1934 года члена Политбюро ЦК ВКП(б) и первого секретаря Ленинградского обкома С. М. Кирова (Кос-триков). Действительная подоплека этой истории была известна, возможно, одному лишь убийце Леониду Николаеву, но он унес свою тайну в могилу. Все предположения и гипотезы на эту тему представляют собой не более, чем интеллектуальные упражнения исследователей и не подкрепляются никакими документами. Да и наивно было бы ожидать, что где-то в тщательно оберегаемых архивах госбезопасности могут храниться материалы, свидетельствующие о том, что Сталин приказал НКВД физически устранить своего соперника, если тот действительно таковым являлся. Подобные директивы, в случаях, когда они в самом деле существуют, всегда отдаются устно и без свидетелей. Весьма вероятна версия, согласно которой Киров просто пал жертвой психически неуравновешенного ревнивца, отомстившего таким образом первому секретарю за соблазнение своей жены Мильды Драуле. Странные упущения в системе охраны легко объяснимы общей безалаберностью, не обошедшей стороной и НКВД, поскольку в середине 1930-х годов опасность террористических актов существенно снизилась по сравнению с предшествовавшим периодом. Обращает на себя внимание крайне низкий уровень квалификации отвечавших за безопасность Кирова работников УНКВД по Ленинградской области. Начальник Оперативного отдела УГБ УНКВД А. А. Губин имел 15-летний стаж в органах госбезопасности, но провел эти годы на хозяйственных должностях. Неудивительно, что все причастные к обеспечению безопасности партийного руководителя Ленинграда и области оказались абсолютно несостоятельны в профессиональном отношении. Личный охранник 1-го секретаря М. В. Борисов (по современной терминологии, прикрепленный офицер) одновременно возглавлял непосредственно руководившее охраной Кирова 4-е отделение Оперативного отдела УГБ УНКВД. На предыдущей должности он заведовал автомастерской и из-за отсутствия оперативного опыта, а также в силу своего 50-летнего возраста был просто не в состоянии оперативно реагировать на происходящее. При весьма сомнительных обстоятельствах Борисов погиб в автомобильной катастрофе при переезде из Смольного в “Большой дом” сразу после покушения.

Сталин использовал сложившуюся ситуацию на все сто процентов. Покушение на Кирова послужило для него прекрасным поводом развернуть серию репрессий против действительной и вымышленной оппозиции, в результате которых все возможные соперники в борьбе за власть, все неугодные деятели высшего звена, все мешавшие или слишком много возомнившие о себе функционеры были беспощадно уничтожены. Судя по всему, Ягода прекрасно понимал, что никакие “зиновьевцы”, на которых прямо указал Сталин, не виновны в покушении на Кирова, и приступил к их уничтожению лишь под его давлением. Первоначальный этап “чистки” Ленинграда и области завершился высылкой 467 семей оппозиционеров общей численностью 1117 человек, но эти показатели совершенно не удовлетворили Политбюро. После получения соответствующего внушения нарком приступил к репрессиям уже принципиально иного масштаба. Только за один месяц в городе были расстреляны 4393 человека и отправлены в тюрьмы и лагеря 299, а на этапе чистки области и Карельской АССР репрессиям подверглись 22,5 тысячи человек.