Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир

КИБГК дислоцировалось на территории военно-морской базы, что было очень удачно с точки зрения безопасности, но создавало проблемы для конфиденциально посещавших его гражданских лиц. Возвращавшимся из Китая и Японии бизнесменам, торговым морякам и другим неофициальным источникам при случайных встречах со своими знакомыми требовалось удовлетворительно объяснить факт своего пребывания в столь специфическом месте, что было возможно далеко не всегда. Проблему решили с помощью СИС, предоставившей КИБГК для этих целей свою явочную квартиру в городе. Несмотря на столь дружественный шаг, бюро не слишком хорошо взаимодействовало с политической разведкой, как, впрочем, и с другими аналогичными службами. Нельзя сказать, что в Гонконге имели место какие-либо проявления недоброжелательности между различными оперативными органами, просто все разрабатывали свои собственные линии и направления, не вдаваясь в интересы “соседей”. Отчасти в этом был повинен традиционный изоляционизм британских моряков, привыкших не обращать внимания на армию и тем более на гражданских. Это усугублялось и противоречиями между традиционными разведчиками и радиоразведчиками, чувствовавшими себя особой кастой. Подобное высокомерие было в некоторой степени оправдано, поскольку радиоразведка действительно стала самым результативным направлением деятельности гонконгской точки. Ее еще в 1924 году начал вести в инициативном порядке казначей флота и радиолюбитель Эрик Нэйв, вместе с единственным помощником использовавший корабельную радиостанцию для перехвата японской корреспонденции. После его отбытия из Гонконга в 1927 году перехваты прекратились. Вплоть до 1934 года эта работа осуществлялась лишь эпизодически, но затем по инициативе начальника ПШКШ Элистера Деннис-тона радиоразведка под руководством капитана 2-го ранга Гарри Шоу стала вестись регулярно. Пост добился немалых успехов вопреки значительным техническим трудностям, среди которых даже необходимость демонтажа антенн перед тайфунами и невозможность проведения перехвата во время работы радиоустановок британских кораблей являлись не самыми существенными. Гонконг представлял собой крайне неудачное место для размещения поста радиоразведки из-за уязвимости от внезапного нападения и плохих условий для размещения оборудования и персонала. В Лондоне осознавали недостаточность ресурсов империи для одновременного ведения войны против Германии, Италии и Японии, ввиду чего утрата Гонконга при подобном развитии событий представлялась неизбежной. Тем не менее, пока никакие действия по передислокации КИБГК не предпринимались. Постепенно англичане стали читать все больше закрытых с помощью ручных шифров японских радиограмм, в том числе и дипломатических, а пик их достижений пришелся на 1937 год, когда в связи с боевыми действиями в Китае радиообмен значительно увеличился. Итальянцы предупреждали японцев о возможных криптоаналитических успехах их противников, но те были полностью уверены в стойкости своих кодов и проигнорировали информацию союзников. В 1940 году они аналогичным образом поступили с предупреждением немцев об успехах американцев во вскрытии японских машинных шифров.

В начале 1937 года Уоллера на посту руководителя КИБГК сменил капитан 1-го ранга Эдмунд Г. X. Рашбрук, вскоре оказавшийся вовлеченным в весьма неприглядный инцидент. Выяснилось, что руководитель разведоргана, который, казалось бы, в первую очередь должен соблюдать секретность, продемонстрировал грубые нарушения установленных в этой области требований. В 1937 году он договорился с управляющим Восточной телеграфной компанией о негласном предоставлении для вскрытия всех телеграмм расположенного в колонии генерального консульства Японии, в которых вернувшийся в Гонконг уже в качестве радиоразведчика Нэйв, к своему удивлению, обнаружил несколько упоминаний о КИБГК. В результате тщательного изучения текстов он пришел к выводу, что утечка идет с самого высокого уровня, и решил самостоятельно выявить ее источник. Нэйв запустил контролируемую дезинформацию, позволившую существенно сузить круг подозреваемых, и установил, что искомые данные попадали к японцам от итальянки, близкой подруги новой жены Рашбрука Марджори. Дополнительным подтверждением причастности этой женщины к разведорганам противника явились ее настойчивое приставание к самому Нэйву с расспросами о предметах, имеющих прямое отношение к организации радиосвязи базировавшегося на колонию британского флота. В период временного отъезда итальянки из Гонконга поток информации о КИБГК прервался, а с ее возращением возобновился вновь. Лишь после этого постоянно отмахивавшийся от предупреждений Нэйва Рашбрук поверил, что его супруга легкомысленно выбалтывает подруге-иностранке секретные сведения, которые ее муж еще более легкомысленно разглашал у себя дома. Следует отметить, что на дальнейшую карьеру разведчика это не повлияло, и некоторое время спустя он сменил адмирала Годфри на посту руководителя разведки Адмиралтейства.