Неглубокая могила

– Для того чтобы заниматься расследованиями, вовсе не обязательно иметь лицензию. А чем тебе платить – это уже моя забота. Ты знаешь, если я сказал, что буду платить, значит, буду. Как ты думаешь, мы сможем снять помещение под контору рядом с нашим старым местечком на Восточной Чиппева?

Арлена снова рассмеялась:

– Восточная Чиппева сейчас совсем облагородилась. Ты эти места теперь не узнаешь. Роскошные бутики, ресторанчики со столиками на улице, магазины марочных вин и дорогих сыров. Арендная плата взлетела до небес.

– Проклятие! – выругался Курц. – Ладно, подойдет любое помещение недалеко от центра. Черт, да хоть подвал, лишь бы в нем было электричество и несколько телефонных линий.

Съехав с автострады, Арлена заплатила за проезд и повернула на юг.

– И куда ты собираешься направиться сегодня?

– Подойдет мотель «Шестерка» или любое другое недорогое место в Чиктоваге.

– Почему обязательно в Чиктоваге?

– Завтра утром я позаимствую твою машину, вот что я решил: тебе будет удобнее заехать за мной по дороге на работу. Можешь завтра же утром предупредить о том, что собираешься увольняться, и собрать свои вещи. Вечером я за тобой заеду, и мы начнем искать помещение под офис.

Арлена закурила новую сигарету.

– Джо, ты такой заботливый.

Курц молча кивнул.

ГЛАВА 3

Орчард-Парк представляет собой престижный район неподалеку от стадиона «Биллз». Машина Арлены – обыкновенный «Бьюик» – была оснащена навигационной системой Джи-Пи-Эс с жидкокристаллическим экраном на приборной панели, но Курц и не думал ее включать. Он запомнил дорогу, и на всякий случай у него была с собой старая дорожная карта. Курц недоумевал, что за чертовщина произошла за минувшее десятилетие со способностью людей ориентироваться на местности, если им требовалось столько электронных прибамбасов только для того, чтобы не заблудиться.

Большинство коттеджей в Орчард-Парке принадлежало представителям верхней прослойки среднего класса, но встречались и настоящие особняки, обнесенные каменными заборами с металлическими воротами. Свернув к одному из таких особняков, Курц назвал себя в переговорное устройство у решетки ворот и получил приказ подождать. Видеокамера, установленная на мачте над воротами, прекратила описывать медленные дуги и уставилась прямо на него. Курц не обращал на нее внимания.

Ворота открылись, и к нему вышли три типа с внешностью культуристов в голубых куртках и серых брюках.

– Можете оставить машину здесь, – сказал самый благопристойный из троих, знаком приглашая Курца выйти из машины.

Его обыскали, очень тщательно, даже ощупали пах, а затем заставили расстегнуть рубашку, дабы убедиться, что на нем нет никаких проводов. Потом Курцу предложили сесть на тележку для перевозки клюшек для гольфа и повезли по длинной петляющей дорожке к дому.

Курц не обратил на здание никакого внимания. Это был обычный кирпичный особняк, с охранными системами, чуть более серьезными по сравнению с обычными. С одной стороны к нему был пристроен гараж на четыре машины, но «Ягуар», «Мерседес», «Хонда С2000» и «Кадиллак» стояли вдоль дороги. Водитель в голубой куртке остановил тележку, и два появившихся охранника провели Курца вокруг дома к бассейну.

Хотя на дворе уже был октябрь, бассейн по-прежнему был наполнен водой, в которой не плавали опавшие листья. За столиком на берегу бассейна сидел пожилой мужчина в пестром кашемировом халате и еще один – средних лет, с большой залысиной, в сером костюме. Они пили кофе из хрупких фарфоровых чашечек. Когда Курц в сопровождении «нянек» подходил к столику, лысый наполнял чашки из серебряного кофейника. Четвертый телохранитель, в обтягивающих штанах и майке под голубой курткой, стоял за спиной лысого, скрестив руки на поясе.

– Присаживайтесь, мистер Курц, – предложил старик. – Надеюсь, вы мне простите то, что я не встаю. Старая травма.

Курц сел.

– Кофе будете? – продолжал старик.

– Обязательно.

Лысый налил еще одну чашку, но было очевидно, что это не слуга. Перед ним на столике лежал дорогой металлический чемоданчик.

– Меня зовут Байрон Татрик Фарино, – представился старик.

– Я знаю, кто вы такой, – ответил Курц.

Старик едва заметно улыбнулся:

– Мистер Курц, у вас есть имя?

– А разве мы собираемся перейти на «ты», Байрон?

Улыбка погасла.

– Выбирайте выражения, Курц! – резко заметил лысый.

– Заткнись, consigliere.[1] – Курц не отрывал взгляда от лица старика. – Я пришел говорить с мистером Фарино.

– Совершенно верно, – подтвердил Фарино. – Но вы должны понять, что эта встреча – любезность с моей стороны, и она бы не состоялась, если бы вы в свое время не… гм… не оказали нам одну услугу, касающуюся моего сына.

– Да, я не допустил того, чтобы Малыша Героина изнасиловали в душе Али и его шайка, – сказал Курц. – Точно. Всегда пожалуйста. Но я пришел к вам по делу.

– Вы хотите получить компенсацию за то, что помогли молодому Стивену? – спросил лысый, открывая чемоданчик.

Курц покачал головой. Он по-прежнему смотрел только на Фарино.

– Быть может, Героин рассказал вам, что я могу предложить.