Негодяи

– Да, – согласилась Софара, – и обуздать его так, чтобы остальные волшебники, представляющие реальную опасность, не заметили. О, а еще мне потребуется совершенно потерять мою и так продолбанную голову! Надо быть маньяком с мертвыми глазами и грязной душой, чтобы желать провести всю свою жизнь, продленную магией, в драках с другими маньяками. Как только овладеваешь такой силой, с карусели уже не слезть. Дерешься, как черт, просто ради того, чтобы тебя не прибили.

– Пришлепнули! – сказала Брэндуин.

– Я в такие игры не играю, – сказала Софара, опустошая стакан и со стуком ставя его на стол.

В этот момент раздался ужасающий грохот и треск. Крылатая черная тварь весом в полтонны, покрытая мокрой от дождя и омерзительно пахнущей шерстью, влетела в потолочное окно и рухнула прямо им на стол, разнеся его вдребезги. Что-то шумело и мелькало, и Амарель почему-то очутилась на полу. С ощущением тупой боли меж грудей.

Некая часть ее личности, упорная и обязательная, прорвалась сквозь алкогольный океан сознания, цепляясь за соломинку, и постепенно осознала последовательность событий. Конечно, Шраплин. Ловкий автомат оттолкнул ее в сторону, прежде чем нырнуть через стол, чтобы сбить в другую сторону Софару и Брэндуин.

– Эй, а ты совсем не пьян! – сказала Амарель, садясь.

– Это часть моего мухлежа, босс, – сказал автомат, вдруг оказавшийся рядом с ней. Совсем рядом. Софара и Брэндуин были вне опасности, а вот ему придавило ногу столом и упавшей тварью.

– Ты лучший из всех автоматов! Бедная твоя нога! – сказала Брэндуин, подползая и целуя его в бронзовую макушку.

– У меня дома три запасные, – ответил Шраплин.

– Все, хватит! – пробормотала Амарель, с трудом подымаясь на ноги и покачиваясь. – Никто не смеет ронять хренову горгулью на моих друзей!

– Мне кажется, это бьяхи, – сказала Брэндуин, тыкая пальцем в тварь. У мертвой твари были перепончатые крылья и зазубренное копье-рог, торчащее из того места, которое можно было бы назвать шеей. А пахла она, как перезрелый сыр, который прополоскали в гангренозном гное и кладбищенской росе.

– Думаю, любовь моя, это ворпилакс, – возразила Софара. Пьяная, с трудом помогла жене вытащить Шраплина из-под туши твари. – Учитывая двустороннюю симметрию.

– Плевать мне, что это за тварь, – сказала Амарель, с трудом влезая в длинный черный плащ. – Никто не смеет швырять таких тварей на стол, где я в карты играю, и на моих друзей. Я намерена найти эту Ивовандас и слегка вразумить ее.

– От спешки трупы бывают, босс, – сказал Шраплин, вытряхивая из своей испорченной ноги пружинки и другие детали. – Я совсем недавно с вами повеселился и видел результат.

– Чертовы тупые чародеи, все дело убивают! – выругался Граск Золотой Коготь, наконец добравшись до их кабинки. Следом бежали бармены и официанты. – Софара! Ты не ранена? Как остальные? Шраплин! Дорого это обойдется! И не говори, что дешево!

– Вскоре меня можно будет восстановить до полной функциональности, – ответил Шраплин. – Но я бы предложил, чтобы за такую чудесную ночь ты куда-нибудь выкинул наш счет.

– Я, это, хорошо, если только вам с того неприятностей не будет, – сказал гоблин, отправляя официантов со швабрами к растущей луже разноцветной дождевой воды и серой слизи, текущей из трупа твари.

– Если ты сделаешь это не по принуждению, то это не будет воровством или иным нарушением правил предоставления убежища, – сказала Софара. – И, Амарель, Шраплин прав. Ты не можешь просто пойти и обругать члена Чрезвычайного Парламента! Даже если сумеешь в целости пробраться через Верхнюю Пустошь в таком хаосе…

– Естественно, смогу, – ответила Амарель, стоя почти прямо, и с третьей попытки развернула плечи. – Я не какой-нибудь турист с киселем вместо мышц, я Незримая Графиня! Я могу украсть звук восхода солнца и акульи слезы. Я позаимствовала книгу из библиотеки Хазара и не вернула ее. Прошла Лабиринт Пауков Смерти в Мораске ДВАЖДЫ…

– Знаю, – перебила ее Софара. – Я там была.

– …а потом вернулась и украла всех Пауков Смерти!

– Это было десять лет назад и ранее огромного количества крепкой выпивки, – возразила Софара. – Ладно тебе, дорогая, я же большую их часть сама смешивала. Не надо нас так пугать, Амарель. Ты завязала, и ты пьяна. Иди домой.

– Эта вонючая тварь могла всех нас прибить, – сказала Амарель.

– Ну, немного удачи и много стараний Шраплина, и ей это не удалось. Ладно тебе, Амарель. Пообещай нам, что не будешь делать никаких глупостей сегодня. Ты обещаешь?

5. Все сомнения прочь

Верхняя Пустошь, к востоку от улицы Скованных Крыльев, была совершенно свободна от ее прежних обитателей и полна мерзких сюрпризов, сопутствующих разворачивающейся битве. Амарель обходила открытые места, переходя от арки к арке, от забора к забору и от одной темной подворотни к другой. Постоянно спотыкалась. Мир неожиданно стал текучим, плывя по краям и вращаясь под неожиданными углами. Она была не слишком пьяна, чтобы забыть, что надо идти с огромной осторожностью, но еще слишком пьяна, чтобы понять, что лучше бы ей немедленно сбежать туда, откуда она пришла.