Негодяи

Карлос стоял, будто каменный.

– Ребята, так или никак, – сказал Бобби Тон, приподняв брови. – Если никак, он другого предложения делать не станет.

Тайлер и Донни выругались. Но Джаред поглядел на Кейли, которая сидела на софе, прикрыв лицо волосами и глядя на коленки.

Я увидел, что она кивнула.

Джаред и Тайлер переглянулись, и Тайлер разочарованно застонал.

– Ну, попали так попали, – сказал он.

Карлос повернулся к ним и завел руку за спину. Мальчишки вздрогнули. Но на этот раз он вытащил кожаный бумажник размером с небольшой блокнот. Открыл его, будто Библию, отсчитал двадцать две сотенные купюры и отдал Бобби Тону. А затем убрал бумажник обратно, к «Судье».

Бобби снял со стопки две купюры и протянул Тайлеру остальное.

– Чувак, ты нас обделяешь, – заныл Тайлер.

Бобби Тон нахмурился.

– Ни разу. Мои десять процентов, как нашедшего. Так что вы мне еще двадцать баксов должны.

Тайлер забрал пачку сотенных и сунул в задний карман.

– Итак, лучшее вы напоследок оставили? – спросил Карлос.

Донни показал большим пальцем в дом, и Джаред вошел внутрь.

– Так и есть, сэр, – сказал Тайлер. Мальчишка изо всех сил старался прийти в себя. – Этому около трех лет, но он в идеальном состоянии. Новый обошелся бы вам в 15 килобаксов.

– Сузафоны редко столько стоят, – сказал Карлос, приподняв брови.

Тайлер ухмыльнулся, когда Джаред вытащил на крыльцо третий кофр и поставил его рядом со вторым.

– Потому что эта хрень – не сузафон, – сказал он. Присел, расстегивая замки, и с радостным выражением лица открыл кофр. – Если верить моим повернутым музыкантам из окрестра, это концертная туба «Грониц». Была гордостью руководителя оркестра Кингмэн Скул с тех пор, как он убедил какого-то богача хренова из Сан-Антонио принести ее им в дар. Однако потеря мистера Гаррета может стать вашим приобретением.

При этих словах я заскрипел зубами. До нынешнего момента я еще надеялся, что Дэвид Гаррет как-то участвует в заговоре по краже сузафонов. В конце концов, преподаватель с маленькой зарплатой, имеющий доступ к дорогим инструментам. Но его здесь не было, а теперь еще Тайлера явно забавляют его предстоящие страдания.

Идиотизм. Я даже знаком с Гарретом не был, но был почти уверен, что он спит с моей бывшей. Меня бы порадовало, окажись он преступником. За те пять недель, что я провел в Кингмэн, я узнал лишь, что Гаррет талантлив, популярен, симпатичен и ездит на почти новом «Ниссан Максима». А еще он афроамериканец, что несколько роднит его с Элизабет. Безусловно, я понимал, что мои европейские гены – не та причина, по которой рухнул наш брак. Но я жалел, что не родился черным, с шести лет, когда увидел, как играет Фредди Кинг в «Армадилло» в Остине. Отец меня и кое-чему хорошему научил, а не только замки вскрывать.

Карлос наклонился, поглядел в кофр и вздохнул.

– Нет, не думаю.

Тайлер выпрямился, выпучив глаза.

– Вы шутите? Это же совершенно идеальная вещь.

– Посмотрите только на этот металл! – сказал Донни. – Его тут больше, чем в трех сузафонах!

Карлос снова поглядел в кофр.

– Это был бы прекрасный инструмент для записи в студии или для симфонического оркестра, но это не мой рынок. Думаю, вы могли ошибиться в силу того, что в Мексике сузафоны обычно называют тубами.

Он презрительно посмотрел на Донни.

– Что же до количества металла, подозреваю, ты решил, что я и металлоломом занимаюсь. Нет, не занимаюсь.

Он еще раз заглянул в кофр.

– Восемь сотен.

Снова отвернулся и стал глядеть в темноту.

– Чепуха-а! – заорал Донни. – Бычье ДЕРЬМО!

Бобби Тон выставил руки.

– Мальчики, у вас десять секунд.

Тайлер и Доннер снова принялись топать и ругаться. Затем, как и в первый раз, Джаред поглядел на Кейли. Лицо девушки все так же было прикрыто волосами. Она снимала с лодыжки кусочек отслоившейся кожи. Но снова кивнула Джареду, и Джаред передал сообщение Тайлеру.

Тайлер застонал и протянул руку.

Как и в прошлый раз, Карлос достал большой бумажник и отсчитал купюры. Отдал их Бобби Тону.

Бобби снял верхнюю купюру и сунул в карман.

– Теперь вы не должны мне двадцать баксов, – сказал он, отдавая Тайлеру оставшиеся семь сотен.

Тайлер, мрачный, как кастрированный бульдог, сунул купюры к остальным, в задний карман. Карман стал пухлым, но это его, похоже, лишь печалило.

Я сделаю все, что смогу, чтобы избавить его от этой ноши. Двадцать семь сотен – не слишком большой урожай за день. Но я часто выходил на дело и за меньшим.

Карлос повернулся к Бобби Тону.

– Если больше ничего нет, то поехали.

Бобби показал на дом.

– У вас там больше ничего нет?

– Не, это все, что мы смогли стащить, – сказал Донни. – В Кингмэне теперь остался только один сузафон, и тот старый и побитый.

– В таком случае можете расширить зону поиска на другие школы, – сказал Бобби Тон. – Карлос сказал мне, что мы найдем применение для горнов и тромбонов, но они столько не стоят. Если хотите денег побольше, ищите другие сузафоны.

Карлос небрежно махнул рукой в сторону разбитого раструба на траве, скривив верхнюю губу.

– Не забывайте, никакого фибергласса.

Повисло молчание. Потом Бобби Тон пнул ногой крышку кофра с тубой.

– Хорошо, мальчики, грузите их.