Негодяи

– По книгам, найденным им в частном собрании, здесь, в городе. Странные книги, которые их владелец просто называл Книгами Тайного Знания. Свитки самых разных времен, из разных мест, наполненные эзотерическим знанием, которое более нигде не найдешь. Мальчишкой я слышал, как дед шепотом о них рассказывал, но когда я его спросил, как их прочесть, сказал мне, что они слишком опасны. Сказал, что уж лучше мне побольше Гомера читать.

– Как хорошо, что ты читал Гомера и стал поэтом.

– Да, поэтом прославленным, величайшим поэтом в мире, как считают некоторые, – сказал Антипатр и вздохнул. Среди множества добродетелей Антипатра скромность не значилась. – О, сколь другой могла бы стать моя жизнь, если бы мальчишкой я получил в руки Книги Тайного Знания! Говорят, что заключенную в них силу трудно даже представить. Не сила поэта завладевать вниманием слушателей, слышать их смех и видеть их воодушевление. Нет, сила волшебства, способная менять саму ткань реальности!

В своем путешествии мы уже имели дело с волшебством, столкнувшись с коринфской ведьмой. Поежившись от скверных воспоминаний от этой встречи, я допил вино из чаши.

Антипатр допил свою чашу и снова позвал служанку с вином. Никогда я не видел, чтобы он так лихо гулял.

– А теперь, по прошествии целой жизни, я вернулся в родной город, мудрее, чем я был раньше, более ловкий и хитрый, осмелюсь сказать. Более целеустремленный. Меньше боящийся.

– Боящийся чего?

– Книг Тайных Знаний! Неужели не понимаешь, Гордиан? Именно за этим мы прибыли в Тир.

Я нахмурился.

– Я думал, Тир – остановка на пути из Родоса в Вавилон. Ну и, естественно, твои родные места. Вполне понятно, что ты решил немного предаться воспоминаниям…

– О нет, Гордиан, мы здесь ради совершенно особенной цели. Мы прибыли в этот город, город Фафхрда и Серого Мышелова, героев моей юности. Их приключения были для меня всем, когда я был мальчишкой. А их величайшее приключение произошло тогда, когда они столкнулись лицом к лицу с волшебством, найденным в Книгах Тайного Знания – которые я надеюсь обрести наконец! Я уже предпринял шаги к тому, чтобы их приобрести. Завтра к этому времени… о, какая прелестная эта служанка!

Он протянул служанке пустую чашу. Может, я вина уже немало выпил, но вроде она еще соблазнительнее выглядит? И улыбается очень приветливо.

Я отпил хороший глоток вина.

– Завтра к этому времени… что?

Антипатр улыбнулся.

– Еще увидишь. Вернее, не увидишь!

Он громко расхохотался, так странно, что я спешно допил чашу.

Следующим утром я проснулся в снятой нами на втором этаже «Иглянки» комнате с ужасным похмельем. Хуже пульсирующей головной боли была лишь трескотня Антипатра, который, похоже, прекрасно себя чувствовал, учитывая, сколько он вчера выпил.

– Вставай, Гордиан, вставай! Мы в Тире и должны сделать все, что намечено на эту короткую остановку.

– Короткую? – простонал я, накрывая голову подушкой. – Я думал, мы хоть немного задержимся… в этой чудесной тихой комнате…

– Ха! Как только я достигну своей цели, мы сразу же покинем Тир. Так что давай пока что посмотрим город.

Он отнял у меня подушку и согнал с ложа едва не пинками.

Спустя час, немного поев и подышав свежим морским воздухом, я отправился на прогулку по городу с Антипатром. Город был не столь величественен, как некоторые из тех, что мы уже посетили, но это был один из старейших городов мира, с богатейшей историей. Именно мореплаватели Тира впервые прошли на своих кораблях дальше Геркулесовых Столпов (известных тогда под финикийским названием Столпов Мелькарта). Именно царица Дидона, правившая Тиром, основала Карфаген, когда-то на равных соперничавший с Римом. Карфагена уже не было, но Тир остался, правда, навсегда изменившись после завоевания города Александром Македонским.

– Город достался Александру островом, а оставил он его после себя полуостровом, – сказал Антипатр. По извилистым улочкам мы дошли до самой высокой точки города, и Антипатр показал на мощную дамбу из камней и земли, соединяющую остров с побережьем.

– Александр осадил крепость на острове не только с моря, но и с суши, выстроив насыпь, чтобы перевезти по нему огромный таран. У него ушло семь месяцев на то, чтобы поставить Тир на колени, но ему это удалось, и он устроил празднество по поводу победы вон там, в древнем храме Мелькарта. Так Тир стал частью грекоговорящего мира, переходя то под власть Селевкидов, то под Птолемеев Египетских. Но сорок лет назад Тир снова обрел независимость и начал чеканить свою монету – знаменитый тирский шекель. Стал независимым городом-государством и может остаться таковым, если избежит когтей Рима.

Это было уже не первое, на моей памяти, заявление Антипатра против Рима.