Негодяй (СИ)

— С-свидание? — мигом залилась краской юная леди. — Н-но… я не готова! И не одета! И-и-и-и…

— Гр-р-р! Вауф!

— Вот-вот, Цвай дело говорит! Ты прекрасная в любом виде, и возражения не принимаются!

— Т-ты знаешь Цвая?

— Конечно! Как я могу его не знать?! Он — самый крутой сОбак в этой стране! И во всех прочих странах — тоже! — подольстился к ценному союзнику.

— Цвай? — повернулась красавица к собаке.

— Вуф! — пёс важно вскинул нос, подтверждая наше знакомство.

— Итак, раз уж мы с этим разобрались, предлагаю перейти к делу, пока Снежинка не вернулась и не забрала тебя у меня силой!

— Эм… э… хе-хе… хе… — забегала глазками девочка, переплетая пальцы рук между собой.

— О, эти прекрасные звуки заставляют цвести моё сердце! Сколько смущающих безобразий за ними скрыто, м-м-м…

— Н-не-е-е-ет, — спрятав лицо в ладошках, умилительно взмолилась Руби. — Н-ничего не было! Мы не… Не практиковались!

— Но вы же обсуждали? — поиграл интонациями я, приближаясь лицом ближе к ней.

— Н-н… А-а-а-а-а! — паника-паника-паника.

— Ты меня уничтожаешь, Капюшончик! Я просто таю! — прижимаю её к себе, касаясь лбом макушки, для чего пришлось изрядно извернуться, ибо бодать ей пальцы не хотелось. — Но мы должны держать себя в руках — впереди ещё столько запланировано! А ещё мне надо оставить подарки для остальных… Ты же можешь стоять на ногах, да, Капюшончик?

— Д-да… — вытолкнула из себя Роуз, не размыкая рук на лице.

— Тогда-а-а, — аккуратно ставлю её на пол и жду, пока та всё-таки решится открыть глаза, — начнём! — после чего прямо при Руби «из воздуха» достаю означенные подарки и аккуратно раскладываю. Так, это на рабочий стол, а это — на кровать к Янг, наверх, чтобы увидели не сразу, да и собака не залезла. А то будет уже не так прикольно.

— Что это было? — ошарашенно спрашивает Руби, во все глаза пялясь на возникшие предметы.

— Моё Проявление, — пожимаю плечами, — я могу убирать в «пространственный карман» некоторые вещи и доставать обратно, — в подтверждение своих слов прохожусь по комнате и «убираю» разбросанные перья.

— Так вот как ты стал лучшим вором Вейла! — даже подпрыгнула на месте от избытка чувств девушка.

— Но-но, — возмутился я гнусным инсинуациям, — лучшим вором Ремнанта я стал задолго до того, как открыл своё Проявление, возможно, оно такое как раз из-за моей профессии. Ну а теперь — ты готова к похищению?

— Да, — робко улыбнулась Руби.

— Тогда пойдём, нас ждут великие дела! — девушка доверчиво вложила ладошку в мою руку и была тут же подхвачена на руки, чтобы в следующий миг я переместил нас в подготовленное транспортное средство. — Скажи мне, Капюшончик, — усаживаю её на кресло в салоне и куртуазно становлюсь на одно колено, удерживая её правую ручку в своих пальцах, — как ты относишься к большим мощным пушкам и возможности устроить сафари на Гримм?

— Ам… э-э-э… — ошарашенный взгляд бегает по сторонам, краска заливает щёчки, а мой каваеметр пробивает зашкалившей стрелкой корпус и уходит в бесконечную раскрутку по оси. — Сафари? На Гримм? — в серебристых глазах зажглись понимание сказанного и энтузиазм. — Здорово! А как это будет? А что за оружие? А у него есть автоматический режим? А какие типы боеприпаса? Где будем стрелять? — душа оружейного маньяка пела и плясала.

— Просто чуть-чуть подожди, и ты сама всё увидишь, — я улыбнулся такому восторгу и, не удержавшись, поцеловал её ручку. Всё-таки она была чертовски милой.

Полёт наш занял почти полтора часа, на этот раз мы улетели даже дальше горы Гленн, в нетронутую, так сказать, часть дикой природы. Лесная чаща, только я, она и все те стаи Беовольфов, Неверморов, Голиафов… и, кажется, я уловил вдалеке даже парочку Грифонов.

— Мы уже на месте? — девочка разложила свою боевую косу.

— Да, только отложи Крессент, сегодня я хочу дать тебе попробовать кое-что моего производства. Вот, — вытягиваю из подпространства «рельсу».

— Ух ты-ы-ы-ы… — да, ради этого восхищения в голосе определённо стоило лететь в эту глухомань. Далее было торжествующее «хвать», и… — Ух, тяжёлая!

— Да ладно, должна быть не сильно тяжелее твоей малышки.

— Но Крессент ещё и коса, а тут — только винтовка… — возразила Руби. — Очень необычная винтовка. Что это?

— Полуавтоматическое осадное ружьё системы Торчвика, — с гордостью объявил я, — предназначено для охоты на атласских Паладинов, Голиафов и прочих больших и толстых товарищей. Имеет два режима стрельбы и четыре типа боеприпасов.

— Под разный Прах? — с видом знатока спросила оружейная фанатка.

— Нет, — я ухмыльнулся, наблюдая за её ошарашенным выражением лица, — Прах в боеприпасах вообще не используется, точнее, он нужен только в одном типе и только для разгона снаряда. Ну так что, не хочешь попробовать?

— Конечно хочу! — прыг-прыг на месте. — Но минуточку, ты сказал «системы Торчвика»?

— Да, разработано мной, ничего подобного до этого в мире не было!

— Значит, ты ещё и оружейник?

— Я просто скромный гений, разве ты не знала? — улыбаемся и машем.

— Да, очень скромный, — чуть надулась, не забывая, впрочем, любовно оглядывать убийственную штучку. — Тут нет затвора?

— Не-а…