Негодяйка

И он очень убедительно выложил ей всю историю. Как он узнал, кто его дед. Что узнал от деда о «Рыцарях». Как решил не говорить об этом друзьям.

– Но почему, Уилл? Ты считаешь, что они не должны знать?

– Нет. Мы не должны им говорить.

– Не понимаю…

– Дедушка убедил меня: я неверно воспринимал «Рыцарей» и их дело. С самого начала. Думаю, возможно… что я в них полностью ошибался.

Уилл наблюдал, как Брук старается найти «верную» реакцию, но не может скрыть искреннего удивления.

– Почему ты так уверен? – наконец осторожно спросила она.

– У них есть причины для всего, что они делали. Я знаю, звучит безумно, но Франклин почти убедил меня, что их дело правое…

– Что?

– Не повышай голос, – попросил Уилл. – Правда. Они просто хотят защитить будущее. Наше будущее, Брук. Вот чем они здесь заняты. Вот почему так поступали с нами и почему мы стали такими, какие мы есть.

– Ты не можешь говорить серьезно, Уилл.

– Посмотри на нас, Брук, на то, что мы умеем. Что бы ты ни думала о «Рыцарях», их план относительно нас удался. Этого нельзя отрицать. Школа, все здесь, вся программа «Паладин» должна помочь нам раскрыть наш потенциал на благо всего мира. Таков был план с самого начала.

Брук продолжала разыгрывать тревогу, добиваясь от него новых доказательств того, что он изменил свои намерения, но он видел, как ей трудно скрывать, насколько она довольна.

– Я прошел через многое: оставил дом, потерял родителей. Вся моя жизнь перевернулась. Думаю, попав сюда, я искал, кого бы обвинить, как заставить боль уйти. Я ухватился за «Рыцарей», увидев в этом легкий способ затушевать происходящее, сделать вид, что все нереально. Дедушка помог мне это увидеть.

Подействовало. Он видел, что это пробивает ее оболочку лжи, проникает к ней.

– Брук, я не надеюсь, что ты слепо поверишь мне, и не жду от тебя этого. Я хочу только сказать, что у дедушки есть на меня виды, и я в них поверил. Он видит меня центральной частью Пророчества.

Она, не мигая, смотрела ему в глаза.

– Зачем ты все это рассказываешь мне?

Он ответил долгим прямым взглядом и, отвечая, наклонился еще ближе.

– Здесь я никому больше не могу доверять. Только ты способна понять меня… Я очень серьезно думаю о том, что он готов предложить мне.

У него болела душа от такого наглого вранья ей в лицо. Несколько месяцев назад он был почти влюблен в нее. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что предательство Брук легко могло погубить его и всех его друзей, и не раз. Что оно, вероятно, уже убило их прежнего товарища по комнате Ронни Мурзо.

Это убийственное воспоминание помогло Уиллу окружить свое сознание мысленным аналогом толстой стальной стены, защищающей его во время этого разговора. Он знал, что полностью отрезал Брук; ей приходилось руководствоваться только его словами и объяснениями. Он всегда умел при необходимости скрывать свои чувства, однако все еще не понимал, окончательно ли она ему поверила.

Чтобы поставить точку, он взял руки Брук в свои и посмотрел ей в глаза.

– Что бы ты ни чувствовала, что бы ты об этом ни думала, держи это в тайне от всех. Или я прошу слишком много?

Она потупилась, так убедительно изображая смятение, что он почти поверил в его подлинность. Потом посмотрела ему в глаза искренне и смущенно.

– Я очень хочу поверить тебе, Уилл… Но это слишком много, чтобы осознать. Ты можешь дать мне время, или я прошу слишком много?

Достаточно времени, чтобы доложить обо всем Франклину и узнать, как ей следует вести себя.

– Я тебя полностью понимаю, – сказал он. – У тебя столько времени, сколько тебе нужно.

Они встали, и Уилл обнял ее, пытаясь не обращать внимания на то, что с ним делает тепло ее тела. Когда она поцеловала его в щеку и ушла к себе, Уилл почти не сомневался, что она ему поверила. Но ему было гораздо труднее убедить себя, что то, что она заставляет его чувствовать, ничего не значит.

На следующее утро после пробежки – он использовал свою скорость, чтобы убедиться, что никто за ним не следит, – Уилл последним пришел к старому дубу Джерико за крытым спортивным манежем. Тренер Джерико, высокий и суровый, точно шомпол, в тренировочном костюме, быстро отвел их вглубь леса, а потом караулил, пока Уилл рассказывал Нику и Аджаю то, что открыл накануне Элизе.

Как только он умолк, Аджай обнял его и по-медвежьи сжал. Ник последовал его примеру и поднял их обоих в воздух. Уилл видел слезы в глазах Аджая; Ник крепко зажмурился.

– Да, да! – сказал Ник.

– Хорошо, хорошо, – прохрипел полузадавленный Уилл. – Не раздавите меня.

– Я знал, я знал, – сказал Аджай Нику. – Я тебе говорил, что мы можем на него рассчитывать.

– Поправка – это я тебе сказал, – ответил Ник; споря, они с обеих сторон держали Уилла.

– Ерунда, я верил Уиллу больше тебя. Я никогда не переставал верить в…

– Ты совершенно спятил, Аджай.

– Ник, мне дышать нечем, – сказал Уилл, пытаясь освободиться.

– Не подеритесь из-за него, придурки, – сказала Элиза, растаскивая их. – Берегите силы для плохих парней.