Негодяйка

Возникла пауза. Они долго смотрели в глаза друг другу. Робу показалось, что взгляд Леони несколько смягчился. Он решил воспользоваться моментом и тихо спросил:

– Кто был тот человек? Где ты с ним встретилась? Как это произошло?

– Ты ведь на самом деле не хочешь знать об этом.

Он как-то странно посмотрел на нее.

– Хочу. Я должен знать. Ну же, это важно для меня. Я ведь мог потерять тебя. Так что же произошло?

Леони колебалась. Роб причинил ей такую боль, и вот теперь она могла ответить ему тем же, но сомневалась, действительно ли хочет этого. Леони взглянула на его изможденное лицо. Да, пожалуй, ему следует знать все. Пусть мучается сознанием того, что мог ее потерять… впрочем, эта опасность не исчезла, хотя Леони и чувствовала, что ярость и ненависть стихают, уступая место усталости и безразличию. И она заговорила тихим голосом:

– Я действительно не знаю, как это случилось. Меньше всего я ожидала или хотела этого. Я ведь была вся в работе, съемки доставляли мне такое наслаждение. Я чувствовала, что вновь оживаю, – ты же знаешь, как я соскучилась по сцене. – Она украдкой взглянула на него и продолжала: – И вот однажды я подслушала разговор Дерека и Дэйва о вечеринке. Я не верила ушам своим. – Она задумчиво покачала головой. – Но потом я вспомнила, что говорила мне Аманда. Тогда я сочла ее признания за очередной выпад против меня и не поверила ни единому слову. Потом был разговор с тобой, когда ты пытался рассеять мои страхи, и вот опять – теперь уже те двое говорят о твоей измене. Сомнения терзали меня, они стали подтачивать мое чувство к тебе, разрушать выстроенное нами счастье. И вот однажды на съемках… тебя в тот день не было… у меня была сцена в спальне… – Голос Леони чуть дрогнул, когда она вспомнила, как захлестнуло ее горячей волной похоти при виде тех мужских запястий.

– О, так ты хочешь сказать, что к тому же была и раздета? – с издевкой спросил Роб.

– Да нет же. Конечно, на мне что-то было – какая-то ночная рубашка, по-моему.

– Весьма кстати.

– Так вот, я была в постели.

– Удобно, не так ли?

Она продолжала, не обращая внимания на его колкости.

– И внезапно почувствовала на себе взгляд того человека. Я его никогда раньше не видела и не имела ни малейшего представления о том, кто он. Потом, во время ленча, он зашел в мой фургончик и…

– И?.. – выдавил из себя Роб.

– И это произошло, – выпалила Леони. Вдаваться в подробности ей совершенно не хотелось. Это казалось ей неэтичным.

Она посмотрела на Роба. Он был изумлен.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнес он, – что это было так просто?

– В общем, да, – сказала она, вновь предаваясь воспоминаниям.

– Вот так, запросто? Даже не поболтали?

– Нет.

– Животная похоть?

– Похоже. – Леони слегка улыбнулась. – Хотя нет, не только это. Меня почему-то привлекли его запястья.

– Запястья? – изумился Роб.

– Да, они показались мне сильными, уверенными, а я чувствовала себя такой беззащитной, такой несчастной.

– Ты меня убиваешь! – воскликнул он.

– Роб, не валяй дурака. После этого мне стало намного легче, можешь ты это понять? Я не была полностью уверена в твоей измене, но сомнения терзали меня, и мне нужно было хоть как-то облегчить свои страдания.

– Прекрасно, – сказал Роб, – итак, тебе полегчало. И после этого ты решила оставить меня?

– Не знаю, – слабым голосом произнесла Леони, – я действительно еще не знаю.

Роб вдруг изменился в лице; по щекам его потекли слезы, и он всхлипнул, словно обиженный мальчик. Леони не выдержала. Она обняла его и крепко прижала к себе.

– Не надо, Роб, не надо, – проговорила она, поглаживая его по волосам, утешая. – Это свыше моих сил.

Роб затих. Подняв голову, он посмотрел ей в глаза.

– Лео, помнишь, как ты всегда говорила: мы докажем всем завистникам и злопыхателям, что разлучить нас невозможно, что бы ни случилось.

– Да, я помню.

– Так давай не будем дарить им победу. Разве ты не понимаешь, что, если мы сможем выстоять сейчас, значит, нас и в самом деле связывает нечто особенное?

– Роб, дорогой, я не стану моложе, а ты еще долго будешь молодым. Будут и другие пьянки и вечеринки, новые соблазны. Я больше не выдержу, – грустно сказала Леони.

Роб взял ее за руки.

– Лео, ты всегда говорила, что любовь – это прежде всего забота о том, кого любишь. Ты ведь говорила это, не так ли?

– Да, – печально произнесла она. Память у него была блестящая. Профессиональная.

– И что счастье любимого человека для тебя важнее собственного?

– Да, – снова согласилась она.

– Так вот, если мы останемся вместе, ты сделаешь меня самым счастливым человеком в мире. И я верю, что тоже смогу дать тебе счастье.

– Я верю тебе, Роб, – с грустью сказала она, – беда в том, что я уже не уверена, люблю ли я тебя.

Роб все еще изумленно смотрел на нее, когда вдруг зазвонил телефон. Леони присела на кровать и схватила трубку.