Негр с «Нарцисса»

На главной палубе люди, взволнованные его криками, расплескивая воду, бесцельно метались из стороны в сторону, по пояс в кипящей пене. В стороне от всех, на краю кормы, стоял у руля старый Сингльтон, благоразумно засунув свою белую бороду под верхнюю пуговицу блестящего пальто. Покачиваясь над грохотом и суматохой волн, он возвышался в суровом спокойствии, всеми забытый, напряженно следя своими зоркими старыми глазами за искалеченным кораблем, который открывался перед ним во всю длину, наклонившись вперед в порыве качки. Перед его высокой прямой фигурой двигались одни только перекрещенные руки, ловкие, всегда готовые решительным поворотом задержать или ускорить снова быстрое вращение ручек штурвала. Он внимательно управлял рулем.

IV

Бессмертное море, в своей великой справедливости, дарует людям, помилованным ею презрительным милосердием, возможность изведать в полной мере треволнения, которых они искали. Совершенная мудрость его милосердия не разрешает им пораздумать на свободе о замысловатом и горьком привкусе бытия, чтобы они, чего доброго, не вспомнили и не пожалели о том, что приняли в дар эту чашу вдохновляющей горечи, из которой они так часто вкушали и которую так часто пытались оторвать от их немеющих, но все же сопротивляющихся губ. Не успев еще спастись, они тотчас же должны приступить к оправданию своей жизни перед вечной жалостью, которая повелевает труду быть тяжелым и беспрерывным — от восхода до заката и от заката до восхода. И так будет продолжаться до тех пор, пока истомленная смена дней и ночей, заполненных упорными криками мудрых, требующих счастья и пустого неба, не искупится наконец глубокой тишиной страдания и труда, немым страхом и немым мужеством людей темных, забывчивых и выносливых.

Шкипер и мистер Бэкер, столкнувшись лицом к лицу, уставились друг на друга напряженным и удивленным взглядом людей, неожиданно встретившихся после долгих бурных лет. Оба лишились голоса и переговаривались каким-то отчаянным шепотом.

— Все налицо? — спросил капитан Аллистоун.

— Все до единого.

— Никто не пострадал?

— Только второй подшкипер.

— Я сейчас посмотрю, что с ним; мы счастливо отделались.

— Очень, — едва слышно выдавил мистер Бэкер.

Он ухватился за поручни, вращая налитыми кровью глазами. Маленький седой человечек сделал усилие, чтобы покрыть голосом глухой ропот волн, и устремил на своего старшего помощника холодный взгляд, который пронизывал, как стрела.

— Поставьте паруса, — сказал он властным голосом, непреклонно сжав свои тонкие губы. — Как можно скорее поставьте паруса. Ветер благоприятный. Живо, сэр! Не давайте людям очнуться. Они сразу почувствуют изнеможение, лишатся последних сил, и мы никогда… мы должны вывести корабль теперь…

Он зашатался под длинной тяжелой волной; поручни потонули в блестящей, шипящей пене. Капитан ухватился за ванты и беспомощно прислонился к своему помощнику…

— Наконец-то у нас попутный ветер! Поставьте… паруса, — Голова его перекатывалась с одного плеча на другое. Глаза начали быстро мигать. — И насосы… насосы… мистер Бэкер.

Он смотрел на мистера Бэкера так, будто лицо помощника находилось на расстоянии полумили (а не одного фута) от его глаз.

— Не давайте людям отдыхать, пока… пока не выведете корабля, — пробормотал он сонным голосом, точно человек, погружающийся в дремоту. Вдруг он снова взял себя в руки.

— Нельзя стоять. Не годится, — сказал он, сделав мучительную попытку улыбнуться. Он отпустил свою опору и, подгоняемый креном судна, против воли побежал маленькими шажками на корму, задержавшись там у подставки нактоуза. Он повис на ней и бессмысленно уставился на Сингльтона, который, не обращая на него внимания, продолжал тревожно следить за концом утлегаря.

— Рулевой привод в исправности? — спросил капитан.

В горле старого матроса раздался шум, как будто слова стукались там друг о дружку, прежде чем вырваться наружу.

— Слушается… как маленькая лодочка, — сказал он наконец с хриплой нежностью, не посмотрев на капитана хотя бы уголком глаза. Затем он заботливо повернул колесо вниз, продержал его так некоторое время и снова отбросил назад. Капитан Аллистоун с трудом оторвался от восхитительного ощущения опоры и зашагал по палубе, качаясь и пошатываясь, чтобы сохранить равновесие.

Поршни насосов выскакивали короткими прыжками, издавая резкий металлический звук, в то время как маховые колеса легко и быстро вращались у грот-мачты, с равномерной стремительностью раскачивая из стороны в сторону две грозди обессилевших людей, которые висели на рычагах. Они отдавались движению, балансируя верхней частью туловища, с искаженными лицами и окаменелыми глазами. Плотник, время от времени покрякивая, механически восклицал:

— Встряхни, ребята! Не спускай!