Негромкий выстрел

«Градецкий», как его называли в целях конспирации единомышленники и соратники, принял очень любезно вице-директора, своего старого приятеля и партнера по игре в покер. Слуга проводил гостя в кабинет, где на маленьком столике у дивана уже был накрыт кофе на двоих.

— На ночь я пью только пльзенское, — заметил Пилат после того, как приятели обнялись и коснулись бородами, словно в поцелуе. «Градецкий» дернул за шнур звонка, и слуга, открыв дверь, вырос на пороге.

— Пивечко! — бросил хозяин. Моментально появились кружки с пенистым «Праздроем». «Градецкий» встал, собственноручно закрыл на щеколду дверь кабинета и вернулся к столику.

— Я получил вот эту телеграмму, — протянул Пилат бланк сообщения из Вены.

— Посмотрим, посмотрим, — протянул профессор и полез доставать из-под дивана записную книжку, в которой у него условными знаками, известными одному лишь хозяину, был изложен ключ к шифру.

Директор Пилат не мог удержаться от улыбки, видя, как грузный пожилой мужчина проворно встал на колени, а затем принял вообще немыслимую позу, шаря далеко под диваном в поисках книжки, которую без труда мог обнаружить любой полицейский, приди он с гласным или негласным обыском к давно подозреваемому австрийскими властями в крамольной деятельности профессору. Однако банкир не стал делать замечание уважаемому политическому лидеру, хотя про себя немало подивился его наивности и неумению конспирировать.

«Пан Градецкий» извлек свой ключ к шифру, внимательно изучил текст телеграммы, затем, подойдя к письменному столу, принялся набрасывать расшифрованную криптограмму на листок бумаги. Закончив сей труд, он важно и раздумчиво произнес:

— «Пан Блондин» просит срочной встречи. Он вскоре намерен увидеться со связным и передать ему собранную информацию. Вы что-нибудь хотели получить от «Блондина»?

— Да. Я сам просил его, а затем подтвердил через «доктора Блоха», с которым он встречался по расписанию, узнать в Вене, насколько основательны слухи о войне славянских государств на Балканах против Турции и готов ли австро-венгерский Генеральный штаб К войне с Россией по этому поводу… — спокойно произнес Пилат.

Профессор заволновался.

— Господин директор, я вас уже просил однажды не подвергать себя такому риску встреч с этим ценным русским агентом. В конце концов, «доктор Блох» мог бы потом встретиться еще раз с ним экстраординарно…

«Ну и хитрый старик! — подумал директор Пилат. — Жаждет один получать всю важнейшую политическую информацию и пользоваться ею в своих интересах! А то, что подобные сведения — будет большая война или не будет — представляют высокую экономическую ценность, особенно для моего банка, он и знать не хочет!..»

Недовольство, впрочем, никак не отразилось ни в лице, ни в поведении господина Пилата, и он заявил, что готов лишний раз презреть опасность, лишь бы не дать контрразведке случай заподозрить уважаемого профессора и политического деятеля в предосудительных связях.

«Пан Градецкий» раздумывал мгновение, а затем решил все же согласиться на дополнительную встречу директора Пилата с полковником Редлем. Он действительно стремился быть монополистом получаемых от Редля военно-политических секретов и хотел распоряжаться ими по своему усмотрению, но профессор догадывался, что его молодой последователь и ближайший сотрудник, скрытый в разведывательной организации под псевдонимом «доктор Блох», мог и по своему почину, из желания услужить влиятельному банкиру, каким был директор Пилат, поделиться с ним кое-какими сведениями или предположениями. Поэтому «Градецкий» решил извлечь пользу из сложившейся уже ситуации и не только уверить Пилата в своем расположении, но и нейтрализовать его возможные подозрения.

— Да, я давно просил «доктора Блоха» поделиться с вами сведениями, которые сообщил нам полковник… — Профессор дернулся, оговорившись, и сразу поправился: — «Блондин» и другие осведомленные господа… Надеюсь, это поможет и вашему банку устроить свои финансовые дела, связанные с возможным военным столкновением балканских держав. Ведь у вас в Сербии и Черногории большие интересы?!

— Что вы, профессор! Там у нас гроши! — заскромничал пан директор. — Вот в Румынии мы действительно будем открывать филиал, но если турки разобьют румын и снова оккупируют эту страну, то все наши проекты пойдут прахом… Поэтому лучше, если я сам встречусь с «Блондином» и узнаю из первых рук о всей этой балканской заварухе…

Профессор слушал, полузакрыв глаза, и размышлял, как казалось, о чем-то весьма далеком от предмета разговора. Это был его способ выражать неудовольствие. Когда Пилат кончил свою мысль, «пан Градецкий» широким жестом пригласил его к столику.

— Закончим на этом дела и отведаем пивечка! — радушно предложил хозяин. — Только вчера мне доставили свежую бочку из Пльзеня, от «Праздроя»… И с видимым удовольствием окунул свои седые усы в серую фаянсовую кружку, полную белоснежной пены.

— Как дела в вашем банке? — вежливо спросил профессор, утолив первую жажду.

— О, прекрасно! Мы открыли несколько новых наших контор в городах России и, представьте себе, даже на Волге!