Нэй. Демоны наших душ

Если нет завещания, то, по цеховому правилу, наследство делилось между ближайшими родственниками, но довольно своеобразно. Пятьдесят процентов всего отходило в таком случае старшему сыну или старшему наследнику, даже дочери. Сорок процентов делились между другими ближайшими родными – женой умершего, младшими наследниками. А оставшиеся десять переходили в специальный фонд на случай, если объявятся еще какие-нибудь родственники. Или, как их в таком случае называли, родственнички.

В общем, по этому правилу Фун Торкс в одночасье стал очень богатым человеком, а его семья, если и нуждалась в чем-то раньше, могла забыть об этом на всю оставшуюся жизнь.

Но это было только внешне. На самом деле Фун Торкс был полным бездарем в любом деле, хотя деньги любил потратить, и наследство, свалившееся ему на голову, только еще больше проявило его полную несостоятельность. Он не мог управлять, а главное: не хотел это делать. И самое умное, что он придумал, это решил продать свою часть наследства.

Вот на сорок первый день и продал. Но и здесь даже особо не торговался. Ему было совершенно не интересно, что переходит ему, а что к братьям. Он просто пришел к ним и сказал, что за семьдесят тысяч дукатов готов продать свою часть! Часть, которая по минимуму стоила не менее пятиста тысяч, он продал в несколько раз дешевле! Но при этом получил все деньги фифами на месте и сразу!

И это не беда. Денег этих должно было хватить на достойную жизнь не на один год! И Сатр бы закончил Университет. А там он обязательно что-нибудь придумал, чтобы жизнь их не стала горькой.

Но его отец явно об этом не думал. Он думал только о себе! И ушел в полный разнос!

Нет. История про фифы – это не про отца Сатра. Та история была раньше. Но Фун Торкс повторил все в точности.

Был период, когда Сатр Леко при появлении в руках монет в пятьдесят дукатов просто переплавлял их в золотые слитки! Так они были ему ненавистны. Ставил на них оценочное клеймо, не его, но настоящее и действующее, что подтверждала ни одна и ни две магических проверки. И уже в таком виде, в виде золотых слитков, продавал на сторону!

И кончил Фун Торкс как тот купчишка – с петлей на шее, когда от денег ничего не осталось! Совсем ничего! Ни завалявшегося пенса! Даже на похороны, на Огненный погост, не нашлось пары дукатов!

Добрые люди помогли, нет, не родственники, и прощание, и поминки были достойными, хотя человек, лежащий в гробу, их был явно недостоин. Но о мертвых или хорошо (на что язык не поворачивался), или ничего (вот это спасло многие глупые языки).

Но, как оказалось, было еще не все потеряно. Деньги были! Просто они хранились в сейфах Ордена Хранителей. Мать Сатра оставила у них ларец на сохранения. Раньше не говорила и не забирала, потому что, во-первых, старалась остановить мужа и отца от разгула, а во-вторых, считала ниже своего достоинства бежать к Хранителям сразу же после смерти мужа и отца.

Они пошли к Хранителям на десятый день после смерти Фуна Торкса.

Вот только у Хранителей их ждал неприятный сюрприз.

Те напрочь отказались выдавать ларец, мотивируя это тем, что раз наследуемая часть Фуна Торкса была им продана младшим братьям, то и ларец, и все имущество, находящееся на сохранении в Ордене Хранителей, принадлежит теперь родственникам Фуна Торкса, к которым и перешло наследуемое имущество после продажи.

Дебора Торкс никак не могла понять, почему ее собственность зачислили на счет младших братьев? Но Хранители были непреклонны. Она их умоляла, чуть ли не на колени вставала, но никакой реакции. А Сатр расплакался единственный раз в своей жизни (даже со смерти деда не плакал, держался)! Но и это не разжалобило Хранителей.

Так и расстались.

Но перед тем как разойтись, произошло событие, которое вначале казалось просто словами…

Дебора Торкс сохранила достоинство и сумела уйти с гордо поднятой головой. А Сатр еще какое-то время стоял, успокаиваясь и сопя носом. И тут Лорд Крокс, гроссмейстер Ордена Хранителей, произнес немного грубоватую фразу:

– Ну что встал, сопляк? Иди догоняй свою мамочку!

Сатр мгновенно успокоился, шмыгнул носом и произнес чуть дрожащим голосом:

– Я ограблю Хранителей! И верну свои деньги!

Тишина вдруг наступила гробовая, даже часы, огромные, напольные, с гигантским маятником, кажется, замерли, так стало тихо. Лорд Крокс первым вышел из всеобщего оцепенения, усмехнулся, сделал пару шагов к мальчишке, наклонился к нему и почти в упор произнес:

– Попробуй! А я посмотрю, сопляк!

Где-то что-то громыхнуло. Или на кухне у кого-то кастрюля упала.

Слова были сказаны.

Дело за малым?

Много позже Сатр узнал, что Хранители не имели не просто законных, даже формальных оснований не выдавать ларец его матери! Просто младшие подсуетились, дали на лапу Лорду Кроксу, пообещав половину состояния Деборы, которое было на сохранении в Ордене. Как-то не верится, но и Хранители берут взятки.

Как бы там ни было, но Деборе Торкс и ее сыну пришлось идти на поклон к младшим. Она еще надеялась, что упросит их, и с их разрешения ей выдадут причитающееся ей.