Нэй: мой любимый Прародитель (СИ)

Мы не ошиблись в прогнозах: там нас ждал саалонский звездолет — такой же мрачный и уродливый, как и вся эта пиратская раса. Оставшиеся рептилоилы были ликвидированы, причем Риан, точнее Сальян — я все никак не мог до конца осознать, что это действительно он — действовал значительно ловчее и профессиональнее меня.

Только страстное желание выбраться отсюда заставляло меня держать свои эмоции под контролем, потому что встреча с сыном, о которой я даже не мечтал, серьезно выбила меня из колеи. В груди жгуче подпекало то ли от страха, что все это развеется и окажется сном, то ли от нестерпимого чувства сожаления, что я его все-таки не узнал. Теперь, вглядываясь в его черты, я действительно видел в нем того ласкового мальчика, который так трепетно искал моего общества и любви в прошлом. Почему я был так слеп и недальновиден???

Совесть моя сокрушалась не на шутку.

Однако… я скрывал свои чувства, понимая, что слабостям сейчас не место.

Управлять саалонским звездолетом оказалось не так уж сложно, учитывая способность искина этого корабля воспринимать приказы метальным способом. Однако нас ожидал не самый приятный сюрприз, когда мы уже покинули орбиту планеты и собирались совершить гиперпрыжок.

Из заблокированной каюты, которую мы не успели проверить в виду некоторой спешки, выскочил саалонец и начал палить из бластера во все стороны, задев пульт управления, который мгновенно заискрил и задымил.

Сальян отреагировал молниеносно, телепортировавшись ему за спину и одним движением руки переломав его могучую шею. Глаза Сальяна снова светились, выдавая пробудившуюся мощь обновленного тела, и я новым взглядом посмотрел на него. Сильный, опасный, профессионально обученный воин — вот кем стал мой сын за тысячелетия своей прежней жизни. От покорного мальчика с робким нежным взглядом не осталось и следа…

Почему-то это тоже причиняло боль.

Ведь если бы я смог защитить его, возможно, ему не пришлось бы становиться подобной машиной для убийства, но… от случившегося уже не уйдешь, поэтому я тряхнул головой и решительно перекинул косу за спину, чтобы она не мешала мне сосредоточенно управлять искином, который начал вовсю голосить о серьезных повреждениях в космическом судне.

— Отмена гиперпрыжка! — выкрикнул я, помимо голосового, посылая и ментальный импульс, но искин завопил:

— Отмена невозможна! До гиперпрыжка три секунды! Две… одна…

Меня вжало в кресло, сдавливая грудную клетку. Ангелика скрючилась рядом, но не проронила ни звука. Я надеялся, что Сальян успел принять достаточно удобную позу для подобного некомфортного перемещения, как вдруг осознал, что длительность прыжка подозрительно велика, и звезды на экране, смазавшиеся в горсть бесконечно тонких линий, никак не желают возвращаться в обычное свое состояние.

Наконец, звездолет ощутимо тряхнуло, заверещала система безопасности, и противный саалонский говор сообщил:

— Внимание! Опасная зона! Отмечено сильное электромагнитное поле неизвестного происхождения! Внимание! Судно больше не может двигаться. Предположительное местонахождение — галактика УРБАН — 500…

— Проклятье! — вырвалось у меня, когда я посмотрел на экран, транслирующий нам космическое пространство, в котором мы вынырнули несколько секунд назад.

Недалеко перекатывался жаром голубой гигант, и от его поверхности периодически отрывались внушительные протуберанцы, мгновенно затухающие посреди космического пространства.

Звезда была настолько яркой, что даже сквозь максимально затемненный экран нам приходилось щуриться, разглядывая ее. Но не она на самом деле привлекла наше внимание. Совсем рядом (по космическим масштабам, конечно), около ближайшей к гиганту планете в космосе «плавало» нечто, больше всего напоминающее черную грязную паутину, скомканную в подобие гигантской паучьей колонии.

«Паутина» подрагивала, словно желе. Ее отростки обвили собою половину несчастной планеты, присосавшись к ней намертво. Небесное тело, вопреки всем законам космической механики, уже не вертелось вокруг своей оси…

«Паутина» терялась в просторах космоса, сливаясь с его чернотой, но частые вспышки протуберанцев иногда освещали скопления этой субстанции, протянувшейся, как оказалось далеко за пределы видимости. Возможно, она занимала не один парсек пространства. Возможно, она поглотила уже не одну звезду…

Тьма!

По телу невольно пробежала дрожь.

Мой извечный враг. Безумно извращенная форма жизни. Злобный гений вселенной…

— Это… она? — прошептала Ангелика с ужасом, судорожно сжимая подлокотники саалонского кресла. — Это… тьма?

— Да, — ответил я резко охрипшим голосом. — Это ее настоящее тело.

Ангелика вздрогнула и спохватилась.

— А мы можем… как-то уничтожить ее? — девушка посмотрела на меня с надеждой. — На этом судне должны быть орудия…

— Она не боится даже жара этой звезды! Что ей какое-то оружие?.. — пробормотал позади Сальян, медленно подходя к нам.

Я взглянул в его сосредоточенное лицо и увидел в нем гнев. Глаза сына неотрывно следили за изображением на экране, и я чувствовал, как его ментальное поле наполняется исступленной яростью.