Нэй. Сердце Сошо

Уверен, внимательный читатель заметил, что очень мало слов посвящено огню. На самом деле в Новый год огня всегда мало. Еще с языческих времен пошла эта традиция. Эльфы никогда не любили огонь, и если он и был на празднике у людей, то в большинстве своем бутафорский, или только свечи и светильники.

После Великого Катаклизма в моду празднования Нового года вошли магические фейерверки, но не более того. Никаких больших костров и опасных действий с огнем.

Но чтобы злые демоны и духи не смогли завладеть праздником, принято в Новый год много петь праздничных песен, смеяться и радоваться. Никакой грусти и никакой печали.

Только в конце уже Новогодней натиры, в день – натиру, открываются Огненные погосты, в огне которых принято сжигать мусор прошлого года. Но иногда и костры зажигают…

Не весь, конечно, мусор, а что-то, что для каждого, определенного человека, этот мусор символизирует и отчего он хочет избавиться – ну там сломанная мебель, старая одежда, дырявые сапоги. Люди подходят к жерлу печи и, кидая свой мусор в огонь, произносят слова: «Уйди в прошлое, но открой будущее. Стань памятью, но не требуй минувшего. Забери старое, но не тронь настоящего. И не возвращайся!».

И после всего этого – праздник заканчивается.

И…

Начинаются будни.

Из головы чужого историка

19. Новые начала

4 день переходной – альна – натиры, 1440 год от Пришествия Скирии

Орса

Свадьбу сыграли просто роскошную.

Точнее, свадьбы сыграли роскошные.

Три свадьбы.

Первая свадьба – это, конечно, Лок Файнс и Ойра ди Вайри. Любовь их закружила так, что не разлей вода стали. Когда Нэй их застукал, то перестал разделять, а они, наоборот, именно после этого умерили свой пыл и стали вести себя очень даже пристойно.

За натиру до свадьбы Ойра и Файнс посетили ее родной дом и каждому родственнику лично вручили приглашение на свадьбу, чтобы потом не говорили, что их забыли.

Ко всему прочему, Ойра заявила, что после свадьбы переселяется к мужу, и поэтому оставляет дом на попечении родственников, которым, каждому из четырнадцати человек, по своей доброй воле, обязуется в течение четырех лет, до ее двадцати одного года, выплачивать по сто дукатов в месяц. Или же выплатит всю сумму сразу, если кто-то решит покинуть Орсу раз и навсегда. После окончательного совершеннолетия она бы хотела, чтобы каждый из родственников, кто останется к этому времени, определился, что хочет делать, что будет делать и где будет жить. Она никого не гонит из дома, но и нахлебников после этого времени не потерпит.

Говоря так, Ойра предполагала, что в доме останутся всего несколько человек, которые и будут следить за родовым домом. Ну, а она как глава Рода будет обеспечивать дом всем необходимым, но жить в нем не будет. Уж слишком много неприятных воспоминаний, и если есть возможность оставить дом, то она ею воспользуется.

Что касается ее возможности «пиромании», то обучение проходило вполне успешно, и Ойра уже могла показывать настоящие огненные представления, но все же старалась это делать поближе к воде, так как еще не была полностью в себе уверена.

И еще насчет избиения Файнса.

Конечно, кто натравил троих типов на Файнса, выяснили быстро. Они, конечно, пытались держаться и держать язык за зубами, но тут просто Сэм вошел в комнату, где эти трое томились, и те сразу, как по команде, все и выложили. Оказывается, это был самый нетерпеливый из всех – Фот Хорп, брат мачехи Ойры.

Ну, и что с ним делать? Да ничего! Просто как-то встретил его в полутьме улиц некто и сделал предложение, от которого брат мачехи Ойры не смог отказаться. И он был первым, кто покинул дом Ойры, прихватив всю сумму, обещанную щедрой родственницей.

И в самом деле, нетерпеливый.

Вторая свадьба – это Райса ди Пикур и Даир ди Орд.

Некоторое время спустя Райса все-таки рассказала Нэю и про отца ребенка, и про разговор ее с Даиром ди Ордом, о котором Нэй, конечно же, никому не рассказал…

Так вот со смерти Мелисы Райса, само собой, перестала работать в своем же доме. Теперь она старалась держать долгие и постоянные контакты с мужчинами, не требуя ничего особого взамен. Даже денег не просила, главное, чтобы ей было хорошо. И отцом ребенка был вот такой постоянный мужчина. Хотя, честно говоря… Но что об этом говорить в сотый раз.

В общем, когда она заподозрила, что забеременела, где-то на четвертой натире сходила с капризами и подозрениями к Селистеру – отца ребенка уже не было в живых. Попал в поножовщину и получил ножом в печень. Райса увиделась с ним перед смертью, и его последние слова были: «Воспитай его достойно». Ну, а через пару дней поняла, что беременна. Вот поэтому и не хотела говорить об отце будущего дитя.

Что касается разговора с Даиром, то любовь ушла, но остался здравый расчет и чувства из прошлого. И их все равно притянуло друг к другу.