Неясные огни

Внутри всё неприятно сжалось. Вдруг их убили? Дёрнувшись вперёд, я поздно сообразила, что ударюсь в защиту, но без проблем прошла сквозь забор. В лагере по всему периметру лежали окровавленные тела, частично разорванные на части. Кровью было залито абсолютно всё пространство, она уже не впитывалась в снег. Угольно-чёрные псы сверкнули алыми глазами в мою сторону, но быстро вернулись к обгладыванию костей.

Где Маркус? Сквозь нарастающую панику и странные ощущения в голове я смогла его почувствовать, но перемещение не далось, пришлось быстро добираться на своих двоих, благо, все преграды можно было просто пройти насквозь. Лишь очутившись рядом, я спокойно выдохнула, трясущимися руками потирая виски.

— Что произошло? — возник передо мной Маркус, но я даже не знала, как объяснить произошедшее.

— Я… не поняла… я шла вдоль палатки, встретила человека, и меня выкинуло в пустоту. Да ещё ощущения такие отвратительные, словно мне плохо, но мне же не может быть плохо?

— Поищу Син, стой тут.

Вспышка гнева заставила Маркуса улыбнуться, а меня скривиться от фантомной боли в голове. Приведя некромантку и в двух словах изложив суть, вампир предположил, что меня изгнал маг, на которого я наткнулась, но вот причины странного состояния он не понимал. Син обошла меня по кругу и внимательно вгляделась, и я тут же ощутила её энергетику.

— Думаю, что маг просто был довольно сильный, а она не ожидала изгнания. Остаточный эффект заклинания.

— Я вообще-то тут, — процедила я в ответ, начиная закипать от такого обращения, словно я пустое место.

— Короче, — сузила она глаза и сделала пару шагов назад, — восстановишься через некоторое время. Призрака нельзя убить, его можно только далеко и надолго отогнать. Так что тебе ничего не грозит, пойду займусь делом.

Она махнула рукой и направилась обратно.

— Что тут произошло? Какая-то кошмарная бойня.

— Всё пошло наперекосяк, — скривился Маркус, — ты бы, пожалуй, даже вернуться не успела, мертвецы повалили забор и хлынули в лагерь, защита частично разрушилась, к ним присоединились призраки. На это дело слетелись ещё голодные души. Начался такой хаос, что я в какой-то момент сам не понял, что происходит вокруг. Нас даже никто не заметил, а когда увидели, мы перебили часть лагеря. Сейчас остальные обращают некоторых в низших, а часть оставим так, мертвецами. Пусть бродят по округе.

— А что делает она? — воскликнула я, заметив, как некромантка раздевает трупы.

— Понятия не имею, может, сейчас мы увидим что-то крайне извращённое?

Он ухмыльнулся, а я открыла рот, осмысливая, что я только что услышала, но противный хлюпающий звук отвлёк меня от вампира на происходящее. Стащив в кучу и раздев около двадцати тел, девушка отогнала собравшихся заинтересованных происходящим вампиров подальше и приступила к чудовищному, на мой взгляд, действу. Взяв длинный кинжал, она с размаху воткнула его в область паха и в одно резкое движение вскрыла мертвецу живот, ловко разрубив и рёбра почти до горла. Раздался отвратительный хруст и чавкающие звуки. То же самое она проделала с остальными раздетыми. Зрелище была настолько отвратительное, что будь я жива, меня бы непременно стошнило. А вот вампиры наблюдали с интересом и оживлённо перешёптывались. Судя по отголоскам фраз, они пытались угадать, что она делает, и даже делали ставки.

Утерев с лица пот рукавом мантии, она потребовала привести живого. Человек брыкался и изворачивался, а от увиденной голы вскрытых трупов пришел в состояние животного ужаса. Син наставила на человека руку, мужчина застыл и упал на спину. Дёргаться он перестал, только мычал и переводил умоляющий взгляд с неё на нас. Некромантка шагнула к нему и опустилась на колени. Меня посетила жуткая мысль.

— Останови её! — вцепилась я в руку Маркуса.

— Зачем это?

— Она же вскроет его живого!

— Ну да, и что?

— Но… это же ужасно, убивать на войне — ладно, но пытать… — чёткой картинкой я увидела ту поляну, где магистр вонзил мне ножик в живот.

Ощутив боль, будто в реальности, я затравленно посмотрела на вампира, но тот покачал головой и снисходительно на меня посмотрел.

— Некоторые цели оправдывают средства. Мы на войне.

Удар, хлюпанье и душераздирающее мычание. На лице бедняги проступили вены, он покраснел, а из глаз полились слёзы. Он был в агонии, но не умирал, Син держала его на грани и не давала уйти. Потом она встала и, подходя к вскрытым трупам, начала доставать их сердца. Сложив их кучей около мычащего воина. Она взяла одно и приготовилась засунуть его внутрь. Не выдержав такой картины, я отвернулась.