Неидеальная Чарли Тэйр

Пришлось вытащить из портфеля шкатулку и поставить на раскрытый разворот учебника. Игнорировать меня и дальше стало невозможно. «Его величество» Александр Чейс-младший пожелал оторваться от книги. Взгляд остановился на моих ногах в провокационно узких брюках, плавно переместился к бедрам, едва прикрытым форменным пиджаком, поднялся по заправленной за пояс белой блузке. На линии груди, где следовало скромно потупиться, у Алекса изогнулись брови. Понятия не имею, что его впечатлило, учитывая пышную кружевную манишку. Наконец я имела честь смотреть в нахальные синие глаза.

Некоторое время мы в молчании изучали друг друга. Вид у Чейса-младшего был дурацки-обескураженный. Он словно сначала меня не узнал, потом не очень поверил, а теперь сильно недоумевал, как такая оплошность могла вообще произойти и не случилось ли у него галлюцинации из-за неровного освещения.

– Вчера приезжала Ирэна и просила тебе передать, – кивнула я на шкатулку.

Где-то за моей спиной раздалось сдержанное, но выразительное покашливание смотрителя.

– Поднимемся наверх, – указал Алекс на второй ярус.

В узком проходе между шкафами было глухо, как в норе, и душно. Опершись спиной о книжную полку, я покачала головой:

– Поверить не могу, что ты ушел из дома.

Алекс спрятал руки в карманы, прислонился крепким плечом к стеллажу, и нас разделила тонкая полоска воздуха. Близость бывшего жениха вызывала желание отодвинуться, а не кинуться ему на шею, что я и сделала. В смысле – сдвинулась, стараясь увеличить расстояние.

– Я говорила с родителями насчет помолвки.

Знаю, называть крошечную сердитую записку, отправленную папе, и такой же короткий мамин ответ «разговором» было несколько претенциозно.

– Они приняли разрыв спокойно и обещали обо всем позаботиться. – Я снова несколько приукрасила реальность, но суть-то осталась прежней: мы практически добрались до счастливого финала несчастливой истории. – Я хочу погасить обручальную нить.

Алекс бросил на меня взгляд из-под ресниц и невесело усмехнулся.

– Что?

– Ты всегда такая была, Шарлотта. Принимала решение и просто шла к цели напролом, не интересуясь мнением людей рядом.

– Критикуя меня, ты пытаешься сказать, что мы до конца месяца проходим женихом и невестой? – с иронией уточнила я. – Елена не злится от вида этой нити?

– Не спрашивал, – сухо бросил он. – Вы, девушки, придаете слишком большое значение символам.

Тут он был прав, ведь я заставила Ноэля уйти, но по-прежнему носила подаренное им украшение. Правда, теперь орнамент растекался поперек ребер в таком же месте, где у него самого были выбиты символы на первородном языке, значение которых мне, видимо, не суждено узнать.

– Потушим нити на выходных, – вдруг согласился Алекс уделить мне чуточку драгоценного времени. – Воскресенье тебя устроит?

Вообще-то, я хотела бы потушить немедленно, но скрепя сердце пошла на компромисс:

– Договорились.

Мы спустились вниз по винтовой лестнице. Каблуки неприлично громко стучали по деревянным ступенькам, а я так увлеченно старалась не споткнуться, что в библиотечной работнице, одетой в черную мантию архивариуса, не сразу узнала Елену Эридан. Она везла между столами деревянную тележку и по ходу собирала оставленные студентами книги.

Заметив нас вдвоем, девушка резко остановилась и по инерции опустила толстый томик мимо стопки. Неустойчивая книжная пирамида мигом развалилась на отдельные учебники и рассыпалась по полу. Грохот стоял такой, будто Елена перевернула книжный шкаф, а заодно сверху уронила тележку. Не удивлюсь, если смотритель уже валялся под столом с остановкой сердца.

– Увидимся в воскресенье, – бросил Алекс через плечо и решительно отправился помогать растерявшейся пассии. В жизни не подумала бы, что он был способен так сильно напрячься ради девушки.

Пока они молчком пытались справиться с книжным хаосом и собирали «гранит науки», я прошла мимо, даже не подумав повернуться бочком. Красивый уход испортил аккомпанемент из дверного скрипа, совершенно не тянувший на фанфары.

До столовой я добралась удручающе поздно. Обед уже подходил к концу, за столами заметно поредело. Что характерно, сначала я заметила компанию северян, а только потом подругу за соседним с ними столом, выразительно стучащую пальцем по наручным часам. Изобразив раскаяние, я развела руками, дескать, бежала как могла, но путь оказался тернист.

В том, чтобы прийти на обед позже, когда половина дневного меню закончилась, а оставшуюся часть к деликатесам причислит только невзыскательный едок, был только один плюс: короткая, споро убавляющаяся очередь к кассе. Не успела я пристроиться в хвосте, как уже стояла перед распорядителем и с тоской рассматривала написанный мелом на грифельной доске довольно скудный перечень блюд. Есть, правда, тоже не хотелось.

– Яблоко и мятный чай, – заказала я, посчитав, что точно смогу запихнуть в себя фрукт и напиток.

– И это все? – проговорил за спиной знакомый мягкий голос с акцентом.

Сама от себя не ожидая, я вздрогнула.