Неидеальная любовь (СИ)

— И что это? — Ласково так прошептал Алексей, вопросительно изогнув брови и даже не подумав прикрыться. Кажется, он не понимает, что сейчас твориться в моей душе и в моей голове. Слово «хаос» лишь отдалённо описывает всё, что там происходит. Впрочем, откуда ему знать? Как он вообще может меня понять, если даже не представляет, какой я человек?

С каждой новой мыслью, с каждой минутой, во мне крепло чёткое понимание того, что это первое и последнее утро, которое мы проводим вместе. И я совершенно забыла о том, что подобное пробуждение уже было…

Но сейчас я бы даже своих родителей послала далеко и надолго. Потому как в моих мыслях было только одно: он меня не знает. И я не уверена, что за одну, пусть и такую ночь, можно хоть как-то узнать человека. Волков понимает, что мы по-прежнему друг другу чужие или нет?

— Смотря, о чём ты спрашиваешь, — я равнодушно пожала плечами, стараясь сохранить совершенно невозмутимое лицо и развернувшись вышла из комнаты в коридор. Если моя память меня не подводит, то там валяется его одежда. А кот у меня очень ревнивая личность… Особенно, когда в доме появляется незнакомый мужчина.

В полумраке нашарив выключатель, нажала на него и с некоторой дозой нездорового удивления уставилась на царивший в этой части квартиры кавардак. Во-первых, всё, что было на зеркале прихожки, валяется на полу. А кое-что и вовсе загнанно Федей под мебель. Некоторые мелкие вещички и вовсе раздавлены.

Запретив себе думать, в процессе чего же пострадали эти вещички, подошла в куче одежды, на которой сладко дрыхла Томка, явно признавшая вещи бывшего владельца и решившая посторожить их. Собрав их, и вытряхнув оттуда наглую крысу, сразу же ускакавшую на кухню, снова вернулась к порогу своей комнаты и спросила, вспомнив про телефон:

— Алексей, а кто это звонил?

— Запомни на будущее, мне не нравится, когда ты уходишь вот так вот, моя дорогая, — усмехнулся Волков, к моменту моего возвращения уже натянувший бельё и с интересом рассматривающий фотографии, стоявшие в рамках на столе. — Какая-то старая истеричка ошиблась номером. Потребовала от меня отчёта, кто такой, что делаю в квартире бедной и невинной девушки… В общем, явно с головой не дружит тётя. А что?

— Да? — В мою душу закрались подозрения, которые почему-то казались жестокой правдой. Мне отчаянно не хотелось в них верить, но факты говорят сами за себя. Из «старых истеричек» мне могла звонить только моя горячо любимая мама. Добавим к этому её вопросы по тому поводу, что в квартире дочери делает какой-то мужик, и понимаем, что все самые худшие опасения оказываются правдой. Выходит, Волков только что обматерил мою маменьку. А значит…

Неприятности — это мягко сказано. Скандал века — это для любителей. Ирина Александровна Соколова отличалась завидной способностью к организации задушевных истерик из ничего. Причём масштабы подобных мероприятий могли поспорить со Великой Отечественной войной. Не то, что бы я особо боялась мать, за годы сосуществования вместе привыкла и даже научилась абстрагировать в такие моменты от реальности. Однако, порой выносить её выдрыки становилось совершенно невозможно. И сейчас именно такой момент, когда мне не хватало именно разборок с ней. В чём-то Волков определённо был прав, назвав её старой истеричкой…

— Браво, Волков, — глубоко вздохнула и бросила в него его же одеждой, чувствуя, как к растерянности, что царила в моей душе, добавились гнев. Это не самый лучший коктейль для разумного конструктивного диалога, поэтому усилием воли я подавила в себе порыв наорать на Алексея, выставить его в том, в чём он есть, на лестничную клетку и закрыться в квартире. Вместо этого, продолжила говорить, старательно дозируя в голосе насмешку. — Ты только что умудрился наговорить «приятностей» моей матери. Как думаешь, она обрадовалась подобному обращению или как?

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но ему помешал мой мобильник, заоравший во всю мощь своих динамиков довольно специфичную песню группы «Ария». «Зомби» называется. И не надо быть семи пядей во лбу, что бы вспомнить, что именно эта композиция стоит у меня на номере любимой мамочки.

Неприятности прямо-таки прут с утра пораньше. Как будто чувствуют, что сегодня я, мягко говоря, беззащитная.

Поискав глазами телефон, нашла раскладушку на стуле, взяла и ответила, мысленно готовясь к худшему. Алексей подошёл ко мне со спины и обнял за талию, уткнувшись подбородком в левое плечо, так как трубку я прижала к правому и склонила голову в ту сторону. Мне его вольность не понравилась, но вырваться не представлялось возможным, поэтому пока что приходилось терпеть его прикосновения и поглаживания обнажённой кожи живота.

Ожидания оправдались со слишком большой точностью. По мне, так лучше бы они не сбывались вообще, дав возможность более или менее спокойно разобраться с тем, что тут твориться.