Неидеальная любовь

Город просыпался. Летом тут царит какая-то странно сонная атмосфера. Обычно зимой должно быть несколько уныло и пусто, однако видимо даже здесь Урал сумел оказаться в другом каком-то измерении от России всей, потому что даже в тридцатиградусный мороз можно встретить любителей экстрима, решивших попить пива и полизать металлические качели (никогда не понимала, что в этом такого прикольного), зато в точно такую же температурную планку, только с отметкой «плюс», создаётся впечатление, что мегаполис вымер. Мягко выражаясь.

Вот и сейчас, на часах десять утра. А на улице можно встретить тех редких несчастливцев, кто идёт на работу. Впрочем, было бы о чём печалиться, учитывая, что, скорее всего, работают они в офисе с работающим кондиционером.

Усмехнувшись про себя, подарила идущим навстречу ласковую улыбку, которая явно смахивала на оскал маньяка-каннибала, и направилась в сторону автобусной остановки. Надо бы показаться дома, учитывая, что я не появлялась в квартире Волкова уже около двух дней подряд. Максим предлагал подвезти меня после клиники до места назначения, но я отказалась. Справедливо мотивировав свои действия тем, что маловероятно, что Алексей правильно поймёт наше совместное появление. А мне и так предстоит выдержать не особо приятный разговор.

Автобус подъехал спустя минут пять, после того, как я подошла к металлическому сооружению, под названием «остановка общественного транспорта», но ещё до того, как мои ноги успели сделать хотя бы полшага в направлении оного, как меня сгребли в охапку и засунули в машину. Очень знакомую машину, я бы сказала, поэтому сопротивления, как такового оказывать не стала.

— И тебе доброе утро, Волков, — тихо бросила, устроившись поудобнее на переднем сидении и пристегнув ремень безопасности. Зная его манеру водить, в состоянии нервной возбудимости, а проще говоря когда он злой или волнуется, лучше соблюсти все правила, предписанные добрыми дядями из полиции. — Как здорово, что ты проезжал мимо и решил прихватить меня с собой. Но знаешь, я бы и сама прекрасно добралась до дома.

— Через сколько дней? — спокойно, даже ласково, поинтересовался Алексей, сжимая руль, но не двигаясь с места. — Мне вот интересно, почему я последний узнаю о том, что моя девушка повредила себе руку и поехала в больницу?

— Наверное, потому, что тебе до этого не было никакого дела? — задумчиво прикусила губу и сделала вид, что что-то усердно вспоминаю. — Напомни мне, чем ты занимался в субботу?

— Ездил по делам, — невозмутимо отозвался Волков, всё-таки нажав на газ и тронувшись с места, а то водители позади уже вовсю рассерженно сигналили, требуя освободить дорогу. — А что?

— Нет, ничего, — качнула головой и отвернулась к окну, невольно радуясь тому, что спрятала бумаги во внутренний карман ветровки, одолженной у Краснова. Иначе пришлось бы много чего объяснять. К примеру, то, почему с травмой руки, я поехала в женскую консультацию. — Куда мы едем?

— Домой, — коротко бросил Алексей, и мы оба снова замолчали. Говорить было абсолютно не о чем, и тем более, у меня не было никаких намерений рассказывать ему о маленькой жизни, зародившейся во мне.

Вспомнив о своей небольшой, пока что, тайне, невольно слабо улыбнулась и положила руку на живот. Этот жест странным образом успокоил, убедив, что, так или иначе, но всё будет хорошо, потому что у меня есть мой малыш… Моё персональное чудо.

— Тебе плохо? — спустя пару минут спросил Волков, вырывая меня из состояния приятной задумчивости, где воображение рисовало мне образ ребёнка на моих руках, и возвращая в суровый реальный мир. — Что-то болит? И что врачи сказали про руку?

— Что мне никогда не играть на скрипке, — хмыкнув, искоса посмотрела на нахмурившегося Лёшу и снова вернула своё внимание пейзажу за окном. Наверное, я кажусь со стороны холодной и жестокой, но после того, что я увидела в этом треклятом уличном кафе, разговаривать с ним лицом к лицу не особо хотелось, если не сказать, что не хотелось вовсе. — Успокойся. С моей рукой всё в полном порядке. Конечно, останутся шрамы и скорее всего я не смогу какое-то время нормально ею работать, но ничего серьёзного. К тому же, это левая рука, так что…

— Покажи, — требовательно попросил он, остановившись на светофоре. Неопределённо хмыкнув, протянула ему руку, сейчас перебинтованную свежим бинтом. Так как раны продолжали кровоточить, пришлось попросить сделать перевязку в клинике. Медсёстры долго цокали языком и всё пытались выяснить, как я умудрилась так поранить руку, после чего наложили швы, смазали специальной мазью, которую выдали мне с собой, и туго перебинтовали кисть. — Учитывая плотность бинта, могу сказать, что раны довольно серьёзные, не так ли?

— Наложили швы, — пожала плечами и попыталась вернуть себе свою законную собственность, но Волков не отпустил, лишь сильнее сжал запястье и вдруг нежно коснулся губами бинта в том месте, где он закрывал ладонь. Затем перевернул кисть и коснулся её тыльной стороне, пройдясь губами по костяшкам.