Неидеальная (ЛП)

- Нуу, - тяну я, не пытаясь скрыть озорную улыбку. - Мы даже не поздоровались.

Харви молчит пару секунд, а потом останавливает машину у обочины. В его глазах пляшут лукавые огоньки, когда он отпирает дверь с моей стороны, потянувшись через рычаг коробки передач. Я изумлённо вытаращилась на него, но Харви лишь издаёт легкомысленный смешок.

- Можем начать сначала это свидание? Поздороваемся, как цивилизованные люди, - иронично предлагает он.

Я поворачиваю голову набок. Я не могу выдать то, как участился мой пульс, когда Харви назвал нашу сегодняшнюю…хм…прогулку «свиданием». Когда он выпрямляется и убирает выбившийся из причёски локон мне за ухо, сердце падает вниз. И, кажется, оно продолжает стучать так громко, что слышно даже ему.

Я стеснительно отвожу взгляд и сама закрываю дверь. Ямочки выступают на его щеках, когда он вновь берётся обеими руками за руль.

- Тебя тревожит, что мы с тобой не правильные? - неожиданно задаёт вопрос Харви, когда мы проехали уже чуть меньше мили.

До этого никто из нас не разговаривал, слушая одну из ведущих радиостанций штата.

- Мы? - с нескрываемым ошеломлением вопрошаю я.

- Да, - так же бесстрастно говорит Харви, следя за дорогой. - Разве, если бы ты была закономерной и безукоризненной, стала бы ты ехать в одной машине с парнем, который бывает жутким засранцем? Стала бы сниматься в клипе, где тебе пришлось целоваться с этим же самым парнем? Стала бы думать об этом парне? Эмм…ночами, - добавляет он, и челюсть у меня отвисает.

Я гляжу вперёд. С чего он взял, что…?

- Я тоже о тебе думаю, - произносит Харви, и я перевожу взгляд на него.

Он с хохотом подмигивает мне.

- Даже не смей отрицать, что я тебя привлекаю.

- Привлекаешь, но… - пытаюсь сказать я, и он не упускает возможности перебить меня.

- Алекси, ты интересна мне. Я смотрю на тебя, и такое ощущение, что ты думаешь обо всём и сразу. А иногда я ловлю твой взгляд на себе, и мне кажется, что ты знаешь, о чём я думаю. Я не могу ошибаться: ты такая же немного странная, как и я.

- В чём заключается твоя странность? - не выдержав, наконец, интересуюсь я.

Скорее, для того, чтобы дать ему понять, что я абсолютно нормальная.

- Ну, например, в том, что я не смеюсь, когда я не хочу смеяться. Я плачу, когда мне хочется плакать. Я говорю то, что я думаю. Я могу поклясться, ты такая же.

Он плачет? Я не хочу, чтобы он плакал когда-либо.

- Почему же ты считаешь такие простые вещи странными? - вместо этого спрашиваю я.

- Потому что, - начинает Харви, - я не ношу маску. И никогда не стану носить. И ты тоже.

Он уверен в своих словах так же, как и уверен в том, что солнце светит над нашими головами.

- Люди этого не понимают, так ведь? Люди привыкли к тому, что каждый кем-то притворяется.

Я смотрю на него и не нахожу слов, чтобы ему ответить. Притворство - это игра. Харви вел игру, но сейчас он раскрывается, показывая, что он может быть другим человеком. Я ценю это, но внутри так тревожно, будто он что-то скрывает или недоговаривает. И в доказательство этому Харви переключает радио и делает звук громче, давая понять, что разговор на этом окончен. Окей, нам и не нужно обсуждать тему двуличности. Я не понаслышке знаю, что это такое. И сейчас я задаюсь вопросом: «Являюсь ли я той, кем видит меня Харви?»

По радио начинается песня, которую я раньше слышала, но не знаю, кто её исполняет. Видимо она приходится по вкусу Харви. Он барабанит пальцами по рулю, качая головой в такт музыке, напевает слова песни:

О, Боже!

«Такое ощущение, что я не пытаюсь.

Все так хорошо, что можно умереть!

Я знаю одно: все меня любят.

Опустив голову,

Двигаюсь под звуки своей музыки,

А в лицо - фотовспышки.

Я знаю одно: все меня любят,

Все меня любят…»

Чувство, что я удостоилась чести, и для меня поет сам Харви Томпсон. Но поет не просто песню, а то, что связано с его жизнью. Каждая строчка говорит о нем. Его голос настолько приятный, что мне хочется, чтобы он не останавливался никогда. Однако, как назло, Харви перестает петь. У меня появляется дикое желание, попросить его, чтобы он продолжил, но я не могу ничего сказать. Каждый раз его признания приводят меня в ступор. И этот раз - не исключение. Харви до боли в груди нравится мне.

***

На часах почти девять, когда мы, наконец, подъезжаем к месту, которое Харви назвал «самым удачным для нашего «свидания». Хоть я до сих пор не могу свыкнуться, что это свидание, я пытаюсь с этим смириться. Я пытаюсь не думать о том, что же будет дальше.

- И что же это? - выходя из машины, говорю я. - Что это такое? И что мы будем здесь делать? А почему мы ехали в такую даль для того, чтобы… - я смотрю на табличку, вещающую, что парк, заграждённый заборами, закрыт больше недели назад на реконструкцию. - … не попасть на аттракционы?

Харви закатывает глаза, фыркая.

- Как много вопрос, Алекси.

Он достаёт телефон и делает звонок. Через минуту я слышу его голос:

- Привет, Марк. Это Харви. Я уже у входа около парковки. Понял.

Он прячет телефон в задний карман джинсов и надвигается ко мне.