Неидеальная страсть

За ужином они беседовали о своих семьях, о кино и политике, а также вспоминали события, имена, места, ссоры, приключения и разногласия. Оба старались оставить позади мрачные моменты, все то, что в прошлом вызывало у них ярость. Хеди видела во Фрице мужчину, который в свои без малого пятьдесят лет был зрелым и привлекательным, сохранившим в неприкосновенности свою способность очаровывать. Он выходил победителем даже в самые трудные времена, и вся его жизнь, как и ее собственная, представляла собой историю преодоления препятствий. За десертом и тостами с шампанским оба были в приподнятом настроении и посмеивались, обмениваясь шутками. Они прекрасно изучили друг друга и понимали друг друга без слов.

– Хеди, еще раз благодарю тебя за то, что ты обратилась к президенту Трумэну. Мне не хотелось сидеть в американской тюрьме.

– Тебе не за что меня благодарить, я сделала то, что считала правильным. К тому же с исчезновением страсти исчезает и обида. – Слова спокойно слетали с ее губ.

– Ты же знаешь, что была любовью всей моей жизни. Ни одна женщина не может и никогда сможет быть похожей на тебя.

Хеди опустила глаза, закурила сигарету и медленно выдохнула струю дыма. Ей захотелось быть искренней.

– В какие-то моменты я жалела, что нам не удалось жить вместе. Между нами порой вспыхивала неукротимая страсть, но мы не созданы друг для друга. Я относилась к тебе с чрезмерным восхищением, которого у меня не вызывал ни один другой мужчина. Но я не сумела и совладать со своими желаниями за пределами наших отношений, находясь под гнетом твоего влияния: столь могущественный мужчина почти что уничтожил меня.

– Мы с тобой не созданы для обычной жизни – слишком отличаемся от остальных. Думаю, мы оба заранее знали, что наши отношения вряд ли станут продолжительными. Я очень сильно любил тебя, но моя жизнь с тобой превратилась бы в затянувшуюся пытку.

– Как минимум мы позволили себе чувствовать и жить на всю катушку, вместе и по отдельности. Ведь прозябать без американских горок, которые сотрясают нас каждый день, не имело бы никакого смысла.

Их отношения начались почти пятнадцать лет назад, но впервые в их беседе наедине не вспыхивали гнев, ревность и обиды; они смогли многое поведать о себе и проявить свои слабости. Таких отношений оба не смогли иметь ни с одним другим человеком.

Влюбленность сплела для них сложные сюжетные линии и сети, подарила невероятные истории и неповторимые интимные переживания, которые сохранились в их чувствах и связали навсегда. Их идиллия включала в себя вихрь неуправляемых ощущений, нежности, надежд, разочарований, отдаления, тоски. На этот раз их беседа протекала гладко и непринужденно.

– Фриц, дорогой, мы прячем за непроницаемыми щитами много эмоций и страхов, мы никому не позволяем проникнуть в нашу душу, не снижаем наши барьеры и не показываем себя такими, какие мы есть. Это и было нашим способом защитить себя.

– Вот поэтому мы и решили изолироваться. Нас обоих окружают подхалимы, корыстные прихлебатели и случайные дружки, при этом нам приходилось постоянно двигаться вперед в полном одиночестве.

Фриц взял ее за руку и, осторожно повернув ладонью вверх, вложил в нее конверт. Открыв его, Хеди увидела старую фотографию, разорванную и склеенную прозрачным скотчем: они вместе, верхом на лошадях, в тени леса – Хеди с юным беззаботным лицом, а Фриц с видом степенного мужчины.

– У нас есть фотографии получше, Фриц, на которых мы более элегантны и беззаботны.

– Верно, но эта напоминает мне о том, что я испытал тогда, под этими деревьями.

Закрыв на несколько секунд глаза, Хеди вспомнила этот эпизод. Вскоре после женитьбы они катались верхом на лошадях, без охраны и помощников, в лесах, окружающих зальцбургский замок. Они спешились, чтобы полюбоваться альпийским пейзажем с окраины города; там она соблазнила его, и они занялись любовью под открытым небом, на сухих листьях, устилавших землю. Хеди положила фотографию в сумочку, достала довольно старый на вид конверт из толстой бумаги и протянула Фрицу.

– Это принадлежит тебе, копий ни у кого нет…

– Вижу, он все еще запечатан, ты так и не поинтересовалась содержимым.

Его замечание сопровождалось понимающим взглядом, они осознавали свое сходство и знали, что разногласия ведут к ссорам. Тем не менее всплывали слова, которые никогда не произносились, и уже не было страсти, способной сплотить их души, каждый существовал в своем собственном мире. Им лишь оставалось вспоминать наваждение, побудившее их разделить какую-то часть своих жизней, а потом отдалиться друг от друга, дабы попытаться сохранить здравый рассудок.

Минуя галерею, ведущую к выходу, в полутьме, они ощутили прилив близости, когда их тела сошлись в объятии. Фриц и Хеди попрощались страстным, восторженным, глубоким поцелуем, вызвавшим у них улыбку и горечь душ, которые разлучаются, но не в силах забыть друг друга, так как всегда будут связаны загадочной игрой страсти.

Эпилог

Фриц Мандль жил то в Аргентине, то во Франции до своей кончины в 1977 году. Он был женат пять раз, и у него было пятеро детей.