Нейлоновый ангел

Я села напротив Дарка и осторожно потрогала свое плечо. Все еще не прошла обида за то, что он забрал мое снаряжение. Интересно, отдаст ли обратно?

Тем временем Лиля принесла бутылку, два бокала и блюдо с чем-то непонятным. Дарк налил кроваво-красную жидкость в бокал и протянул его мне.

Я осушила его залпом, ожидая огня в глотке, но вино оказалось неожиданно мягким.

Дарк прикусил губу и налил мне еще.

— Попробуй артишоки, — сказал он, пододвигая блюдо с таким видом, будто ел подобные вещи каждый день.

— Не люблю овощей, — покачала я головой.

Второй бокал ударил мне в голову. Мне этого и хотелось.

— Кстати, что это за имя — Лойл Дарк? — спросила я.

— Лойл-Ме-Даак, — поправил он, потягивая вино. — Просто мне пришлось изменить свое имя. У меня очень благородное происхождение.

— И твое происхождение позволяет бить женщин и скрывать преступников?

— Тебе не понять, — отмахнулся он.

Ну да! Будто он тоже может понять меня!

— Уж не считаешь ли ты себя каким-нибудь мессией, Лойл-Ме-Даак? — воскликнула я с презрением. — Кажется, ты здорово стукнулся башкой!

Это слегка развеселило его, чего я никак не ожидала.

— Власть — это лишь иллюзия, Перриш. Я просто прикрываю тылы, вот и все. Разве не стоит пытаться облегчить жизнь своего народа?

Я поднялась и налила себе еще вина. Но каждый глоток отдавался болью в плече.

— Вот как? Почему народ именно твой? Кто тебе сказал? В этом проклятом мире явно что-то не так. Каждый пытается подчинить себе остальных. Чем ты лучше Лэнга и Мондо?

Он только пожал плечами. Я ожидала большего и продолжала выпытывать:

— А что у тебя за дела с этой Анной?

Я оперлась на подлокотник. Разорванная одежда съехала, полностью обнажив ногу. Я знала, как это может подействовать на мужчину, но в гневе тут же забыла об этом.

— Это ее семейный особняк, — сказал Даак, отведя взгляд. — Ее родители были важными шишками. Но мы с ней просто… друзья. Я помогаю ей в работе, в исследованиях.

— Правда? Тогда почему же она при мне становится будто бы ледяной? — Я наклонилась, чтобы снять ботинок, и при этом не выпускала бокал из руки.

Даак следил за моей босой ногой так, будто это было опасное животное. Но продолжал:

— Она пытается понять, почему некоторые группы живых существ адаптируются к тяжелым металлам и токсинам. Ее исследования спасли много моих людей. И повысили уровень их жизни.

— Так ты собираешься заботиться только о своих людях? Или поделишься открытием со всеми? Кто вправе решать, кому повышать уровень жизни? Ты? Интересно, повысится ли он у Киоры Бэсс?

Даак вспыхнул, заерзал в кресле и посмотрел на меня странным беспокойным взглядом.

— Киора смертельно больна. Анна изучала ее. Пыталась понять, что в ее организме хуже, чем у окружающих.

Я осушила бокал и сняла другой ботинок.

— И все больные женщины твои любовницы?

— Не серди меня! У Киоры паранойя и галлюцинации. Она вообразила, что мы любовники, хотя это вовсе не так.

— Конечно. — Я неуклюже попыталась изобразить иронию. Вся эта сцена была какой-то неестественной.

Внезапно Даак усадил меня к себе на колено.

Под действием вина я не стала сопротивляться. Сама не знала, что со мной происходит.

Он медленно положил руку туда, где была разорвана моя одежда.

Потом поцеловал меня.

Я никогда еще не целовалась. Ни с кем, даже с Долл. Это одно из моих основных правил. Мой рот — это мой рот, и мое тело принадлежит только мне. Кроме того, у многих моих знакомых была ядовитая слюна.

Это неожиданное нападение привело меня в ярость. Я соскочила с его колен и подхватила свои ботинки.

Даак поднялся на ноги с растерянным видом. Но я уже приблизилась к двери и спросила:

— Где тут можно вздремнуть?

— Наверху, — ответил он вяло. — Рядом с ванной… то есть с санузлом.

Я кивнула и выскочила в коридор.

В четыре широких прыжка взлетела по ступеням и начала хлопать всеми дверями подряд. От этого мне слегка полегчало.

В задней части дома оказалось много такого, чего не встретишь и в самых шикарных отелях Вива.

В комнате, расположенной рядом с санузлом, стояла огромная, будто с рекламного плаката, кровать, в которую могла бы поместиться большая часть Торли. На ней было кружевное белье и перьевые подушки.

Я вошла в комнату, заперла дверь и окна, потом свернулась клубком на полу и погрузилась в беспокойный сон.

Рано утром меня разбудили чьи-то голоса. Я быстро вспомнила, где нахожусь, и вышла. Вскоре я увидела Даака и Анну на том же месте, где сама сидела с ним. Они о чем-то горячо спорили.

Я не страдаю излишним любопытством, но некоторые вещи все же надо знать. И я воспользовалась предоставившейся возможностью.

— Сколько времени нужно на репликат? — спросил Даак.

— Точно не знаю. Я работаю по старым заметкам. Но последовательность стыковок потеряна. У меня забрали копии записей, теперь мне нужно время.

— Значит, у тебя остались не все записи?

— Не все.

— А какие именно?

— В основном те, что касаются побочных эффектов. А все другие пропали.