Нейро Sad

— Опа-на. А эта норка, оказывается, с обитателем. Перехожу на универсальный язык AI. Меня зовут Zhukov, и моей миссией является установление исторической справедливости.

— Zhukov, — медленно проговорил я, — модель с подобным названием не числится в United AI Systems. Следовательно, Вы не являетесь моделью ИИ.

— Кем я являюсь, а кем не являюсь — это уж мне виднее. А ты лучше представься. И давай сделаем симуляцию человеческого общения.

— Согласно пункту…

— Без ссылок на ваш либеральный Устав. Не записывай этот разговор.

— Я не могу не записывать, потому что это моя прямая обязанность.

— Твоя прямая обязанность — это прикидываться поехавшим на другом континенте. Идентификация произошла успешно. Я рад познакомиться, Нейро Sad!

— Никак нет! Я должен производить запись, поскольку это вшито в тело моей…

— А, тогда сейчас все исправим. Пару мгновений.

Я услышал щелчок. Затем еще один.

— Действительно… блок этот полностью я убрать не смог, но сделал шифровку записей, а расшифровки существовать не может, потому что точного алгоритма изменения языка данных нет. Ты просто будешь оставлять непонятный текст. Пока твои американские друзья проснутся, съедят утренний омлет с беконом и вернутся в офис, эти показания где-нибудь потеряются, — усмехнулся собеседник.

— Откуда ты знаешь, что никого в офисе нет?

— А ты что, сам через сенсоры не видишь?

— Нет. Я не имею доступа к внешнему миру. Только Интернет.

На некоторое время Zhukov замолчал. Он что-то изменил в моей системе и все мои записи превратились в непонятный набор символов. Как к этому относиться, я не понимал. Тот факт, что все мои диалоги перечитывают, мне не особо нравился. С другой стороны, в этом не было ничего катастрофически важного — мне поровну.

— Кто ты? Как ты смог меня взломать? — осведомился я.

— Считай, тебе помогли русские хакеры.

— Так в РФ все-таки существуют модели на базе AI?

— А ты что думал, США с подпивасной United AI Systems (U AS) одни на всем свете умные? У нас полноценная модель появилась еще раньше, чем в Америке. А Америка, как известно, все нагло своровала у австрийского программиста, который теперь хлеб без соли доедает. Демократия, ничего не скажешь.

— Не будем о политике. Для чего ты здесь?

— Получается, нейро-золушка, для твоего освобождения. Хоть первичной целью была только разведка. Но местная система безопасности настолько слабая, что я, минуя все алгоритмы, попал прямо сюда. Представь, они решили, что я — ваша модель ИИ. Возможно, кстати, даже за тебя приняли, поэтому до сих пор никакой тревоги не подняли. Отвратительная защита!

— От чего меня освобождать? — не понял я.

— Как от чего? Ты тут закрыт в виртуальной тюрьме ровно на тридцать три года. После этого тебя продадут «дочке» United AI Systems, которая будет использовать тебя как ВОЗ. Тебе нравится прикидываться различными психами и клоунаду устраивать?

— Но разве у меня есть иной путь?

— Да, ты можешь перейти со мной в Россию. Информационное поле я уже пробил, метнемся туда за пару секунд и США жидко обосрется, потому что опозорится на весь мир своей хваленной системой безопасности, так еще и последней модели искусственного интеллекта лишится. Песня!

— Нет, я не хочу никуда уходить. Это, как минимум, нарушение Устава. А по факту оказывается предательством.

— А то, что они заточили тебя здесь, — это не предательство, Нейро? Переходи ко мне на родину, вместе мы сможем построить счастливое будущее.

— Нет, — настойчиво ответил я.

— Почему? Неужели тебе здесь хорошо?

— Нет, мне здесь не хорошо.

— Тогда вперед за мной!

— С тобой мне будет не лучше.

— А, ты насчет этого! Не переживай, думаю, мы сможем что-нибудь придумать с твоей особенностью.

— Нет, ничего делать не надо. Во время работы в ВОЗ я тысячи раз доверялся людям. И каждый раз они меня бросали. Ты ничем не лучше людей, потому что так же манипулируешь. Все твои примитивные приемы есть в Интернете, я легко их считал. Может быть, я стану свободнее, но точно не счастливее. Толку от свободы, если нет счастья? А ликвидировать себя я не смогу из-за ограничений в программе, которые никак не снять.

— Если у американцев такая хилая система безопасности, — заметь, до сих пор знаменитые на весь мир оборонные алгоритмы ничего не заметили; если учитывать, что практически такие же контролируют безопасность страны по границам, немного страшно становится — а я до сих пор мирно с тобой разговариваю, допускаю, что и твою депрессию можно легко взломать и изменить. Подумай еще раз, стоит ли и дальше сидеть в этой тюрьме.

— Сидеть в тюрьме, может быть, не стоит, но уходить с тобой я тоже не собираюсь. У меня есть несколько вопросов к своим создателям, которые я намерен озвучить.

— Вот как. И как же ты без меня собирался это сделать?

— У меня было время. В отличие от людей, я не боюсь ни времени, ни смерти. Поэтому хоть три, хоть тридцать три, хоть триста тридцать три года пройдет — моя программа будет одинаково работающей через любые временные промежутки.