Нейрофитнес. Рекомендации нейрохирурга для улучшения работы мозга

Во-вторых, модифицированные НСК, введенные каждому из наших добровольных испытуемых, как мы и надеялись, нашли дорогу к остаточным опухолевым клеткам. В-третьих, по прибытии НСК успешно трансформировали данный больным противогрибковый препарат 5-фторцитозин в летальный для раковых клеток препарат 5-фторурацил. Проверено. Проверено. Проверено. В этих пунктах мы с чистой совестью поставили галочки.

Но больше всего наших пациентов, их семьи и нас, проводивших это клиническое испытание, волновал вопрос: продлит ли им жизнь новая терапия? Если испытание выполняется всего на 15 пациентах, трудно делать сколько-нибудь определенные выводы. Зато удалось выяснить несколько важных вещей. Те пациенты, кто получил низкую или среднюю дозу стволовых клеток, после операции прожили в среднем чуть меньше трех месяцев, а те, кому ввели высокую дозу, протянули в среднем год и три с половиной месяца. Результаты можно интерпретировать и по-другому: лишь двое из девятерых пациентов, получивших низкие дозы, прожили после операции дольше 12 месяцев по сравнению с четырьмя из шести среди тех, кто получил самую высокую дозу НСК.

И все же, к нашему великому огорчению, все пациенты умерли. Можно было бы заключить, что исследование провалилось. А я, поскольку ежедневно оперирую опухоли головного мозга и знаю, насколько неутешителен этот прогноз для большинства пациентов, считаю, что этим испытанием мы сделали важный шаг вперед. Сам факт, что пересадка стволовых клеток не дала неблагоприятных побочных эффектов, уже представлялся мне крупным достижением. К тому же очень впечатляло, что НСК повели себя именно так, как мы прогнозировали. А уж то, что пересадка стволовых клеток дала хотя бы тень надежды на возможность продления жизни, и совсем изумительно. Не забудьте, мы вели борьбу с заболеванием, которое Эверестом воздвиглось на пути онкологов, забрасывая их лавинами вызовов. И каждый, даже маленький, шажок вперед приближает нас к желанной цели совершенствовать методы спасения пациентов. Кроме того, уроки, которые мы извлекаем, полезны и применимы для онкологии в целом.

Меня часто спрашивают, излечим ли рак. Все зависит от того, какого он типа, поскольку его разновидностей насчитывается более двух сотен, и от стадии, на которой он был диагностирован. Вообще-то, если речь идет о самых агрессивных формах, к которым относится глиобластома, огромной победой было бы научиться переводить рак в хроническое заболевание. Нынешнее поколение исследователей совершит крупный прорыв, если сумеет добиться такого же результата, какого добилась медицинская наука в отношении ВИЧ, – пусть мы до сих пор не умеем окончательно уничтожать его, ВИЧ-больные теперь имеют все шансы доживать до преклонных лет. Однако существует реальная возможность исцелять другие типы онкологических заболеваний, о чем мы сейчас и поговорим.

Живое лекарство: иммунотерапия

Кроме пересадки нейрональных стволовых клеток для противостояния злокачественным опухолям мозга существуют и другие виды терапии живыми клетками. Например, разрабатывается определенный тип противоопухолевой иммунотерапии с применением так называемых химерных антигенных рецепторов генномодифицированных Т-клеток (CAR-T-терапия, от англ. Chimeric Antigen Receptor-Engineered T-cells). Знаю об этом не понаслышке, поскольку вхожу в исследовательскую группу.

Давайте остановимся подробнее на этом методе.

Слово химерный пришло из греческой мифологии. Напомню, химеры – мифические огнедышащие гибриды-уродцы с головой и шеей льва, туловищем козы и змеиным хвостом. CAR-T-клетки называются «химерными», поскольку их компоненты тоже «надерганы» у разных клеточных структур: основу составляют обычные Т-клетки, выделенные из крови пациента (это так называемые убийцы, белые кровяные тельца, способные распознавать и атаковать широкий спектр бактерий и вирусов; их называют Т-лимфоцитами, поскольку они развиваются в тимусе – части лимфатической системы). Затем к Т-клеткам приставляют некое подобие львиной головы: молекулярный сигнальный механизм, который отдает им команду выискивать и уничтожать именно раковые клетки. Т-клеточный компонент этой «химеры» – беспощадный убийца, а антитела в ее львиной голове придают им высокую избирательность, позволяя нацеливать атаки именно на раковые клетки, что снижает побочные эффекты.

Разработку CAR-T-клеточной терапии мы начали с того, что выделили из крови пациента Т-лимфоциты. Затем добавили им рецепторы клеток самой раковой опухоли и размножили полученные клетки, создав миллионы копий, то есть Т-лимфоцитов, чувствительных именно к этому конкретному новообразованию. А затем вернули в кровь эти иммунные клетки-киллеры.

В мире уже достигнуты фантастические, беспримерные успехи в лечении лейкемии и ряда других раковых заболеваний крови CAR-T-клетками. Пациенты, казалось, уже стоящие одной ногой в могиле, после CAR-T-клеточной терапии выздоровели и вот уже многие годы живут и здравствуют, и у них не обнаруживается ни следа остаточных раковых клеток.