Нейрографика: личная исповедь Вероники Крацбаршт

— у одного из мужчин в начале рисования выявилось внутри скептическое отношение ко всему, что связано с «Нейрографикой». Он не думал, что он (с его слов) настолько духовный человек, на самом деле скептик. Было ощущение давления в голове, зажимы в горловых связках. После двух минут массажа, он почувствовал, что ему хочется говорить, и ему стало легче рисовать. Заметил много острых углов в своей работе. Есть еще внутри маленькое чувство раздражения, но при этом все равно хочется рисовать, рисовать, и рисовать…, – уверен, что сделает много, потому что чувствует в себе большой потенциал.

Всем было интересно! Каждый собирал свои впечатления! И каждый ощутил свой вкус прикосновения к методу!

Мы всё успели, и в коридоре звонил колокольчик, намекающий, что время истекло, и очередь других мастеров показать свои умения.

Мое второе публичное проявление себя в роли мастера с представлением метода благополучно завершилось.

Хочу уточнить, что «глазами» массажиста «совместный проект» полностью противоречил моим внутренним состояниям, и этике эстетического коуча.

Моя цель была заявить о себе, провести открытый урок и познакомить людей с новым методом, преподавать который имею право. Своими результатами осталась довольна!

Я проводила открытые уроки так, как положено Инструктору «Нейрографики» и Эстетическому коучу, – задавая вопросы, предоставляя людям самостоятельно осознавать свои состояния, и они проявляли то, что способны прожить и проработать в настоящий момент времени. Вела и никаким образом не оказывала на них давления, не давала никаких оценок, никого «не спасала», и не ставила никаких диагнозов.

Оценив мои способности, увиденные энергии людей до, во время и после открытых уроков, он, конкретнее и без напора озвучил то, что хотел в разделении работы на три этапа: «Сначала, чтобы я делала с помощью „Нейрографики“ пред диагностику с его клиентами минут 15—20. Потом они шли к нему на массаж, и в заключении пост диагностика и указание с моей стороны на их изменения».

Покинув место проведения фестиваля, я на машине подвезла их домой.

Напоследок, разговаривая о «совместном проекте» с массажистом и его помощницей, я сказала спокойно, бесповоротно и окончательно, что работать в том виде, как они себе представляют, – отказываюсь и ни о каком совместном проекте больше не может идти речи. У меня нет такого права.

Они со мной согласились. Мы все поблагодарили друг друга за опыт, и я, попрощавшись, уехала.

«Нейрографика» и массаж – две отдельные глубокие практики, взаимно дополняющие друг друга.

Кстати, в Институте Психологии и Творчества» открылось новое направление «Нейропластика». В здоровом духе – здоровое тело! И забота о теле тоже одна из важных составляющих в жизни каждого человека! – ведь без него мы в физическом мире не сможем существовать, да и как получать опыт, чтобы прийти к целостности, – к единству Духа Души и Тела?!

Но и это еще не был конец.

Общаться я больше не хотела. Два звонка и одна смс-ка с их стороны, и я решила на время заблокировать телефон, понимая, что нужен другой выход. Отпустила ситуацию и продолжила свою жизнь.

Сдала работу на видеосупервизию в Институт.

На взгляд, по данным коллегой рекомендациям техники выполнения рисунка, понимала, что сделала все, как мне сказали, и он казался законченным. С точки зрения инструктора нейрографики свободное место на листе привлекало мое внимание, но я решила не вмешиваться в технику.

Прошел месяц. Моя работа попала в видеосупервизию, которую провела супервизор Института – Светлана Сафонова.

Вначале она сказала, что почерк узнаваемый, работа прекрасная, сильная, концептуальная. Потом подумала, что мне предложить и озвучила:

«На целом листе как будто есть связь, но кажется, что одна работа наложена на другую дает интересный эффект. Ведь, на самом деле поле слева тоже мое, и я могу там спокойно распространить свое внимание, и через графику интегрировать эту часть своего пространства. В описании, хоть и написано, что, все вроде бы решилось, но то, о чем она сказала, имеет место быть».