Нейрокошмар

СИН-256 нажал на кнопку и вошел в спальню, скрытно осматривая комнату. Необходимо где-то спрятать принадлежности для письма. Он медленно пережевывал пищу, рассматривая маленькую комнатку в поисках места, которое бы не просматривал сенсор на потолке. Открывая отверстие для утилизации, чтобы выбросить контейнер и поднос, СИН-256 заметил, что по краю отверстия идет узкий ободок, и осторожно исследовал его. Ободок был достаточно широк, чтобы спрятать чертилку и кусок бумаги. Он начал снимать комбинезон и с трудом сдержался, чтобы не бросить на сенсор нелогичный взгляд, просто чтобы убедиться, что все в порядке.

Пряча руки под комбинезоном, СИН-256 осторожно положил чертилку и бумагу на ободок. Затем медленно закрыл отверстие для утилизации и пошел к кровати. Ему хватило времени только чтобы поудобнее лечь, прежде чем спальню наполнил газ.

В течение следующих рабочих периодов СИН-256 обдумывал свои дальнейшие действия. Теперь у него есть письменные принадлежности, и он должен придумать, как воспользоваться ими незаметно для сенсора. Прошло около четырех рабочих периодов, прежде чем ему удалось найти решение. Когда это случилось, он понял, что теперь у него появился шанс. СИН-256 сидел в санузле и играл с одним из полированных кусков пластика. В новом состоянии сознания игра помогала ему размышлять. Когда СИН-256 впервые заметил, что играет с ними, то испугался, что навредил этим себе, но ничего не произошло, и СИН предположил, что Компьютер позволяет операторам Си-класса незначительные отклонения.

Он обнаружил, что, опустив руку вниз и отведя ее в сторону, не видит отражения сенсора на полированной поверхности пластика. Он проверил под разными углами, но оказалось, что в санузле есть только одно слепое пятно, которое не просматривает сенсор. СИН-256 внутренне улыбнулся. Компьютер выглядел все менее непогрешимым.

Пришлось потратить еще два рабочих периода, чтобы убедиться, что пятно в санузле действительно не просматривается. Еще семь потребовалось на изобретение системы переноски пишущих предметов из отверстия для утилизации в санузел» где можно было делать записи, и возвращения их в безопасное место. Он попытался сделать весь процесс максимально похожим на обычное поведение. Тогда он понял, что чем глубже погружается в борьбу, тем больше открывает в себе изобретательности и хитрости. Казалось, все развивается успешно. Компьютер все еще не обнаружил в его поведении никаких отклонений от нормы.

Закончив проверки, СИН-256 начал вести записи. Окончив работу, он возвращался в спальню и украдкой записывал все цифры, которые показались ему неправильными.

Он разделил их на три категории и прилагал все усилия, чтобы разобраться в их значении.

Однажды он почувствовал безысходность от того, как мало ему известно. В какие-то моменты отчаянье настолько переполняло его, что он не верил в то, что когда-нибудь найдет смысл в цифрах, пытаясь в одиночку бороться с ошибками в Компьютере.

Его посетила только одна идея, скорее инстинктивная, чем логическая, что Компьютер как-то вышел из-под контроля. Но СИН-256 не был уверен. Слишком уж все сложно. Однако, казалось, что выпуск/поступление цифр возросло как никогда прежде. Раньше все работы в Распределителе Материи тщательно регулировались, теперь их гнали без задержек.

Новая идея расцвела в глубине мозга СИН-256. Однако для ее осуществления требовалось рискнуть, и он постарался отбросить ее. Но чем больше он старался это сделать, тем быстрее она возвращалась, постепенно превратившись в единственно возможный способ действия.

Если он не сможет разобраться, изучая цифры, то отправит их Компьютеру, и тогда, возможно, что-то поймет по его реакции. Но СИН-256 боялся, что в этом случае Компьютер просто убьет его.

6

А. А. Катто и Нэнси лежали на круглой постели в личных покоях А. А. Катто в подземном бункере. Их ноги переплелись, а тела плотно прижались друг к другу. Они лежали тихо, совершенно изможденные. Обе были обнажены, только на ноге Нэнси остался стальной протез.

Кровать, покрытая бархатом металлического золотого цвета, поблескивала в приглушенном свете. Остальная комната сверкала белизной. Поскольку она располагалась глубоко под землей, окон не предполагалось. Одну стену покрывали экраны разнообразных форм и размеров. На одном из них, среднего размера, две женщины, маленький богато украшенный мальчик и игуана слились в беззвучной порнографической фантазии. Остальные холодно отсвечивали.

На полу у кровати валялись два помятых и расколотых серебренных бокала и несколько пустых бутылок. Немного пурпурного вина пролилось и испачкало ковер с нескольких местах. Позади кровати, на столе, представлявшем из себя куб черного зеркального стекла, стояла маленькая нефритовая коробочка, рядом с которой рассыпался порошок.