Нейромант. Трилогия "Киберпространство"

— Видишь ли, — сказал Финн, выслушав историю сорвавшегося киберпространственного набега Бобби, — порой там происходят чертовски странные дела. — Он медленно покачал узкой, неестественно вытянутой головой. — Что-то изменилось, раньше такого не было. — Он поглядел на Лукаса. — Но вы-то, ребята, это знаете, да?

Они сидели вокруг квадратного белого стола в совершенно белой комнате на первом этаже за захламленным торговым залом. Пол был выложен вытертой больничной плиткой в рубчик, чтобы не скользила нога, — ну прямо как в операционной, — а стены были составлены из широких плит пыльного белого пластика, скрывавшего плотные слои антижучковой микропроводки. По сравнению со складом белая комната казалась хирургически чистой. Несколько стальных треножников вокруг стола, ощетинившиеся сенсорами и сканирующим оборудованием, напоминали абстрактные скульптуры.

— Знаем что? — спросил Бобби.

С каждым новым пересказом своей истории он все меньше чувствовал себя вильсоном. Наоборот, кем-то значительным. Вот именно, это заставляло его чувствовать свою значимость.

— Не о тебе речь, засранец, — устало сказал Финн. — О нем. Олдовом вуду. Он-то знает, что что-то изменилось… И произошло это не сегодня. Я в деле уже целую вечность. Подумать только, сколько воды утекло. Я был тут еще до войны, еще до того, как появилась какая-нибудь матрица, или, во всяком случае, — до того, как люди осознали, что все это существует. — Теперь он глядел на Бобби. — У меня есть пара ботинок, которым больше лет, чем тебе. Так чего, черт побери, мне от тебя ждать? Ковбои появились вместе с компьютерами. А первые компьютеры построили для того, чтобы взломать лед немцев, так? Ковбоев тогда называли дешифровщиками. Так что лед существовал еще до компьютеров, если взглянуть на это с такой стороны.

Он закурил пятнадцатую сигарету за вечер, и белая комната снова стала наполняться дымом.

— А вот Лукас, этот знает, да уж. Последние семь-восемь лет странные там творятся вещи, да-да, там, в ковбойских кругах — или, если хочешь, в цепях. Сегодняшние жокеи заключают сделки с какими-то тварями, не так ли, Лукас? Да, видишь ли, знаю я об этом, знаю. Но им все равно нужны "железо" и софт, и им все равно нужно быть проворней змей на льду, однако у всех, у всех тех, кто действительно знает, как рубить лед, теперь есть союзники, не правда ли, Лукас?

Лукас вынул из кармана свою золотую зубочистку и начал обрабатывать верхний коренной. Его темное лицо оставалось предельно серьезным.

— Троны и домены, — загадочно продолжал Финн. — Да, что-то там есть. Призраки, голоса. А почему бы и нет? В океанах есть русалки и прочая дребедень, а у нас тут море кремния, понимаешь? Строго говоря, оно — просто прекрасно выполненная галлюцинация, которую мы все согласились иметь, — это наше киберпространство, но каждый, кто в него подключается, знает, печенкой, черт меня побери, чувствует, что это — целая вселенная. И с каждым годом населения там вроде как прибывает…

— Для нас, — лениво вставил Лукас, — и здешний мир всегда на этом работал.

— Ага, — отозвался Финн, — чтобы вы, ребята, могли войти в него с программой и сказать всем: мол, те штуки, с которыми вы срубаете сделки, это ж наши старые боги из буша…

— Божественные Наездники…

— Ну да, конечно. Вы в это, может, и верите. Но я довольно давно уже живу на этом свете, чтобы помнить, что не всегда так было. Десять лет назад пусть бы кто попробовал зайти в "Джентльмен-Неудачник" и заявить кому из крутых жокеев, что разговаривал с призраком в матрице, — да они б решили, что он спятил.

— Что он вильсон, — вставил Бобби, чувствуя себя выключенным из разговора и уже не столь значительным.

Финн бросил на него безучастный взгляд.

— Что-что?

— Ну, вильсон. Мудило. Это жаргон хотдоггеров, я думаю… — Ну вот, опять слажал. Блин. Финн поглядел на него более чем странно.

— Господи. Вот как это называется, да? О Боже. А ведь я знавал этого парня…

— Кого?

— Бодайна Вильсона, — сказал он. — Надо же: первый человек из моих знакомых, который кончил как фигура речи.

— Он был дурак? — спросил Бобби и тут же пожалел об этом.

— Дурак? Черта с два! Он был умен, хитер как бес. — Финн загасил сигарету в потрескавшейся керамической пепельнице "кампари". — Просто совершеннейший раздолбай, вот и все. Работал он как-то однажды с Дикси Флэтлайном… — Взгляд налитых кровью желтых глаз затуманился.

— Финн, — вмешался Лукас, — где ты взял этот ледоруб, который продал нам?

Финн сурово оглядел его с головы до ног.

— Сорок лет в деле, Лукас. Знаешь, сколько раз мне задавали этот вопрос? И знаешь, сколько раз я был бы уже мертв, если бы отвечал на него?

Лукас кивнул.

— Намек понял. Но тем не менее я задам его снова. — Он ткнул зубочисткой в сторону Финна, как игрушечным кинжалом. — Вот настоящая причина, по которой ты готов тут сидеть и нести всякую чушь: ты думаешь, что эти три жмурика наверху имеют отношение к тому ледорубу, который ты нам продал. Я же видел, как ты насторожился, когда Бобби рассказывал, как смели кондо его матери, не так ли?

— Возможно, — оскалился Финн.